совсем не похож на Рэмбо!
– Это правда, – вздохнул я. – Но зато у меня голова на плечах и навыки выживания, полученные благодаря отцу…
Едва я сказал это, как вспомнил утреннее происшествие.
Что же это было? Галлюцинация?
– Что такое? – удивилась она, разглядев перемену в моем лице. Я качнул головой и продолжил начатую мысль:
– Мой отец был военным. Служил в морской пехоте. Прошел войну в Персидском заливе. Он вернулся оттуда совсем другим человеком. Я так боялся его, что всегда обращался к нему «Sir» и ни разу не сказал «Dad». Иракская пуля застряла у него в голове. Его списали по ранению. Когда он вернулся с войны, я был слабым и щуплым мальчишкой одиннадцати лет, а он хотел сделать из меня солдата. Подъем в пять утра, пятьдесят отжиманий, бег на три мили… Помню, я валился от усталости, падал от бессилия, а он бил меня своим армейским сапогом. Иногда разбивал мне лицо до крови. Но это все было еще терпимо. Больше всего на свете я боялся каникул, потому что в те дни отец тащил меня в горы или пустыню. В других семьях родители водят своих детей в поход, с собой они несут палатки, спальники, припасы в дорогу, но мой отец просто заводил меня в самую глушь и оставлял там – один на один с превратностями судьбы. Как-то раз в горах я наткнулся на огромного бурого медведя и бежал от него несколько миль. Отец откуда-то со скал смотрел на мой необычайный кросс, а потом долго потешался надо мной…
– Ты не служил в армии? – спросила Джулия.
– Нет, у меня слишком рано зрение испортилось, да и отца к тому времени уже не было в живых. Он умер от цирроза печени. Спился, когда мать развелась с ним и забрала меня во Флориду. Ну, а я много читал, потом надел очки…
– Очки? – удивилась Джулия. Она вгляделась в мое лицо, потом заметно побледнела и выпалила:
– Я вспомнила – ты пялился на мою грудь там, в самолете!
– И что же? – не понял я. Она отстранилась от меня и села на траву.
– Ты такой же, как все. Думаешь только об одном, как бы переспать со мной, – тихо со слабым стоном произнесла она, а потом с вызовом бросила. – Ты что же, теперь носишь линзы?
– Нет, – отвечал я. – Зрение вернулось ко мне.
– Ври больше! – вспылила она.
– Да, я правду говорю, – возмутился я. – Когда я очнулся на этом острове, очки мне уже были не нужны… Что с тобой? Какая разница, что было в самолете? И почему мой взгляд тебя так оскорбил? Между прочим, перед падением самолета ты тянула ко мне руку…
– Не было этого, – возразила она.
– Еще как было! – усмехнулся я. – Я догадываюсь, что у тебя был какой-то неудачный опыт любви, и теперь ты парням не веришь… Можешь себе представить, что недавно меня бросила девушка? Между прочим, она сказала, что я неудачник… Думаешь, я тебя обманываю?
Она не ответила, некоторое время стояла на одном месте, потом направилась в ту рощу, где я днем собирал плоды.
– Джулия, не уходи далеко, – крикнул я ей вдогонку, – там может быть
