уж без малого тридцать с лишним лет.
На зеленой форме Ню Цзогуаня, говорят, в два ряда были пришиты пуговицы из латунной меди, что тоже привлекало взгляды односельчан. Эта форма многих пугала, и поэтому, если у кого-то дома происходил конфликт или терялась какая-то вещь, урегулировать и проинспектировать это дело отправляли одетого в форму Ню Цзогуаня. Многие из жителей Хулучжэня считали, что форма – это чиновничья одежда, а человек, который носит чиновничью одежду, и есть самый настоящий чиновник – конечно, у него больше знаний и престижа, чем у простых людей.
От острого народного взгляда не утаится, где добро, а где зло, где правда, а где ложь. Те, кто мажет волосы маслом, носит униформу, обувается в кожаные сапоги, – те отрываются от коллектива, поэтому вполне естественно, что они стали мишенью всеобщей критики.
Больше всего расстраивался старый И: он-то не носил зеленую форму и не обувался в красные кожаные сапоги, он всего-то тайком от жены зачерпнул из чана да вылил на голову пару черпаков рапсового масла, что в результате и стало предметом целой серии разбирательств. Однако сильнее всего его удручало то, что его старший сын И Ши первым закричал: «Долой моего отца!»
9
Здание городской средней школы строили японцы. Дом из красного кирпича с черепичной крышей смотрелся куда солиднее жилищ рядовых селян. И зданий такого архитектурного стиля в городке тоже больше не было. Но люди не хвалили здание школы, а удивлялись «странности мелконосых», которые даже дома «на два фронта» строят.
«Мелконосыми» называли японцев, а «большеносыми» – русских. Жители городка видели только три типа иностранцев: японских чертей, советских красноармейцев и албанцев. О японцах и русских часто упоминали много повидавшие на своем веку старики, которые не только видели «мелконосых» и «большеносых», но и общались с ними. Однажды мимо городка проезжала экскурсионная группа из Албании, и все жители, от мала до велика, выстроились в шеренги вдоль дороги и, размахивая бумажными флажками, ритмично кричали: «Приветствуем, приветствуем, горячо приветствуем!» Старики были убежедны в том, что это русские, ведь выглядят они все одинаково, эти «большеносые».
10
И Ши был близок к тому, чтобы стать главарем городских бунтарей, но проблемы с образом жизни поставили крест на его политической карьере.
В те дни, когда весь городок с пылким энтузиазмом отстаивал революционный курс председателя Мао, никто не считал И Ши дураком. Односельчане забыли анекдот о том, как он на пальцах подсчитывал, сколько у него братьев, а некоторые даже хвалили его, называя перспективным, ведь он первым встал и крикнул: «Долой моего отца!» «Ругатели» во главе с И Ши были ближе обществу, чем «Драчуны» – так он и стал преданным сторонником лозунга «бороться на словах, а не на кулаках».
И хотя некоторые и звали его за глаза «дуралеем И», в глубине души они всё же признавали, что по сути он человек хороший.
О том, что у И Ши
