Все ей нужно контролировать. Разъяснять. Не дает даже импровизировать. – И зло огрызнулся: – И при потопе выживут?
Хотя уже сомневался, что для Зоны вообще в природе существует что-то невозможное.
– Ты с кем разговариваешь? – недоуменно поинтересовался Бардак, подозрительно осматриваясь вокруг.
– Да так, – угрюмо бросил сталкер, – бывшая жена через мозг пытается связаться со мной. Вот несносная баба.
– А ты что, был женат? – В голосе парня послышались нотки удивления.
– Да нет же, идиот! – раздраженно бросил Беспалый. – Просто мысли вслух. И хватит меня доставать глупыми вопросами. Что, уже надоело слушать про Зону?!
Бардак заткнулся.
– Вот так-то лучше, – миролюбиво заключил он. – А теперь самое важное! – он вновь криво усмехнулся. Нравилось ему щегольнуть интеллектом и пустить пыль в глаза молодняку. Хотя и приходилось это делать впервые. – Ты, наверное, имеешь представление об игре в шахматы и о том, как ходит каждая фигура. – Он не спрашивал, а больше констатировал факт. – Так вот, Зона – это большая шахматная доска, а Зона-сущность – твой наделенный разумом противник. Каждая твоя фигура – это ты, а твоя рука, передвигающая фигуру, – твое сознание. Первый ход за ней, так уж повелось. Право хозяина. А дальше… она заводит тебя в такие дебри, из которых порой нет выхода. Ставит к стенке. Но у тебя есть одно преимущество: в этой игре без правил или по своим правилам допускается ход назад. И он позволителен только тебе. Если ты не допустил поставить себе мат в три хода, то проживешь подольше. А знаешь, почему?
– Нет, – рассеянно промычал Бардак.
– У тебя появляется возможность переходить, исправить положение вещей. Она заменит смерть, возможно, травмой или раной. Хотя порой в Зоне это равноценно смерти. Но это шанс. Маленький шанс выжить. Если тебе повезет, ты им непременно воспользуешься. Вот такая она, Зона, авантюристка. За это и любят ее. Все. И я в том числе.
Бардак первый раз поперхнулся, услышав, что, когда сегодня утром он чуть не погиб, – это лишь цветочки. И «чуть» не считается в этом варварском мире. Хотя ему казалось, что он пережил сегодня намного больше, по крайней мере, крупные червивые ягодки. Так нет, оказывается, в Зоне принято считать ягодками саму смерть. Вот тебе и бросок из крайности в крайность. Оказывается, в Зоне не существует правила золотой середины, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Кто-нибудь кого-нибудь обязательно съест, а если не съест, то покалечит. Хотя и в цивилизованном мире со слабыми поступают так же, но там это происходит не так заметно. Откровенно хищно, как у зверей. А сейчас он чуть не задохнулся, осознав то, что через месяц-другой ему все равно придется умереть. Это утверждение ему сильно не понравилось. Во-первых, умирать он еще не собирался, слишком молодой, а во-вторых, тем более не хотелось примерять шкуру слепого пса, его вполне устраивала своя, человеческая. И материнские инстинкты Зоны его совсем
