зато в армию не взяли! Яшка с нас немного за пахоту берет – полпуда с десятины.
– С отца да с матери берет? Вот куркуль! – удивился Иван.
– А как не брать-то? – заступилась Марфа за сына. – Лошадь-то у него своя, не казенная. Нам дай, тому дай, еще и соседи просят. Так вот и выкручиваемся помаленьку. – Может, в городе пойти работу искать? – размыслил Иван вслух.
– Да где ты ее найдешь-то? – усмехнулся отец. – В городе-то таких, как ты, знаешь сколько? Солдаты-то уже с прошлого года все идут и идут, работы просят. Была бы у нас лошадь, можно на заработки податься. Вон Спиридон Кочетов, в прошлом годе в Пошехонье ездил, всю зиму бревна возил, так еще одну лошадь купил.
– Ну, вы тут сидите, а нам с Марфой на огород пора, – закряхтела Ульяна, поднимаясь из-за стола. – Солнце-то вон уже где. Все добрые люди работают.
Супруга дернула щекой и засуетилась, убирая со стола. Отец, ухватив недопитый сыном самогон, быстро опрокинул стакан. Окончательно окосев, развалился на скамейке и попытался ухватить Марфу за обтянутую выцветшим ситцем задницу. Та равнодушно и привычно вильнула, стряхивая руку, а мать словно и не заметила.
«Может, у нее не только с комбедовцами чего было? – хмыкнул Иван про себя. – Может, еще и с батькой?»
– Не бзди, Ванька, на твой век баб хватит! – засмеялся отец. – Верно, Марфа?
– Да пошел ты! – выругалась баба и выскочила из избы.
– Ой, дурак старый! – плюнула мать в сердцах. – Намелешь тут бочку арестантов!
– Чё бочку-то? Хе-хе-хе… Сама-то сколько раз с батькой моим на сеновале валялась, а? А Яшка от меня али от батьки?
– А хоть бы и от батьки твово! – разозлилась мать. – Яшка-то самогоновку не лакает, как ты. И хозяин хороший, не то что всякие-разные!
Повернувшись к Ивану, виновато улыбнулась сыну:
– А ты, Ванюшка, не слушай его. Нажрется, так и мелет языком-то, мелет. У, падеретина! Вот так вот, взяла бы ухват, да дала бы тебе по башке-то!
Николаев-старший сложил руки на груди и запел, гнусаво и противно:
– Эх, ё…ли по рамам – вылетали косяки!
Неужели нас посадят за такие пустяки?!
Стукнув кулаком по столу, запел еще противнее:
– От полиции скрывалси,
Во дворе с теленком спал!
Б… корова доказала —
бык пришел, арестовал!
– Э, старый пень, – беззлобно сказала мать, укутываясь в платок. – Всю ночь его карало, а туда ж… Куда и влезает-то? Ты, Ваня, не будь таким, как батька-то.
Ивану было грустно и смешно. Мать ему говорит, как непутевому парню, а не мужику, тридцати с лишним лет, который прошел и Крым и Рым.
– Из-за лесу выезжаить конная полиция,
Становитесь девки задом, будить репетиция!
Отец, допев складуху, свалился со скамьи на пол и захрапел.
– Ой, Вань, ты его на брюхо
