– восемь, наша жизнь – немыслима без странствий,
поодиночке мы пройдём не каждый путь.
Пусть ветер на заре споёт о сложных тропах –
петляющих в горах, ведущих вверх и вниз.
Нам ввосьмером по ним с утра до ночи топать,
как будто бы мы все – единый организм.
Не от проблем бегу, отправившись в дорогу,
и нет мечты – покой в глухих лесах найти.
Я здесь лишь для того, чтоб стать поближе к Богу
и слиться с Ним в один надёжный коллектив.
Шестнадцать Божьих рук с рекой сражались смело,
шестнадцать Божьих ног взбирались на холмы.
Опять привал, костёр, и в восемь глоток пел Он,
и разлетались в ночь лохмотья скучной тьмы…
Под щебетанье птиц швырнуло солнце стрелы,
и восемь Божьих тел покинул сладкий сон.
Мы – восемь Божьих лиц, весёлых, загорелых,
и столько же сердец, стучащих в унисон.
Семь спутников моих когда-то помогли мне
понять, на берегу всклокоченной реки,
зачем в такую даль сквозь ветры, зной и ливни
упрямых восемь спин тащили рюкзаки.
Нас – восемь. Нам делить – и радость, и тревоги.
Я на друзей смотрю, и думается мне,
что больше в восемь раз сумел узнать о Боге,
чем тот седой мудрец услышал в тишине.
Вот и всё
Вот и всё!.. Навалилась лавиной зима.
«Вот и всё!..» – помню вздох обездвиженной мамы.
Не свихнуться – когда-то сошедшим с ума,
не рыдать – тем, кто стал в этой жизни упрямым!..
Вот и всё!.. Снег ложится на тихий порог.
Солнца луч, очарованный снежностью, скачет.
Ты прости: я пытался, но, грешный, не смог –
рассказать, как люблю я, и как много значишь.
Вот и всё!.. Барабанная слышится дробь.
Вот и всё!.. Вдаль бреду по безликой пороше.
Вот и всё!.. Но никто не отменит любовь, –
так как Бога на свете становится больше.
Вот поэтому
Опять пишу письмо тебе, –
Да, я скучаю – очень-очень.
Бегут вприпляску по судьбе
Из-под руки косые строчки.
Вам небо дарит теплоту,
И жизнь какая-то другая.
Какая?.. В точности не знаю,
Ведь я давно бессменно тут.
А за окном метёт метель,
Наш городок зарыть пытаясь, –
Такой на севере апрель,
И я им снова наслаждаюсь.
Я здесь останусь навсегда,
Тебе
