вас было в моих объятьях.
Стёртые лица, а сны
напомнят
стройные ножки в разрезах платьев.
Страсти пожар, что взамен?..
Счастье – с улыбкой – мелькнуло мимо.
И холоднее ко мне
надежда
вдруг повстречаться с любимой…
Время ужасно спешит,
сводит людей неоправданно быстро.
Только не время грешит,
все знают:
грешны поступки людей и мысли.
Время спешит – се ля ви:
миг – и сменилась весна снегопадом.
Что же я понял в любви
за годы?..
То, что подмены – не надо!..
Время всё время спешит…
Вряд ли мне
Помнишь, милая, прежних нас –
в берегах Ангары и Лены?..
Как сердечно встречал Кавказ,
как Байкал провожал надменно?..
Мы любили ветрам назло,
но теперь всё у нас иначе:
мы – как в лодке с одним веслом,
как на паруснике без мачты.
Нас, друг другу чужих, не ждут
ширь полей и объятья леса.
И другие за нас поют
у костров золотые песни.
Видеть им, как рассвет красив,
как прекрасен пожар заката…
Всё припомни и согласись:
вряд ли лучшему быть когда-то.
Так давай соберёмся вновь –
вдаль, туда, где не знали лжи мы.
В мир, где наша жива любовь,
где мы, прежние, – вечно живы!..
Может быть, в лесах Колымы
или в жарких ветрах Ташкента –
снова скажем друг другу мы:
«Вряд ли мне будет лучше с кем-то!..»
Всё забудется
Говорят, всё забудется, – жди.
Что за глупость такая, ей-Богу?..
Не забудутся даже дожди,
прибивавшие горе к порогу.
Много было их, этих дождей, –
восемь лет – от июня до мая.
По конвертам я знаю, ты где.
Что же это за место, – не знаю!..
Знаю только, что холодно там,
знаю только: ты – валишь, не строишь.
Думал сын: ты – моряк-капитан,
только правды надолго не скроешь.
Жду невольно я новой беды:
вдруг нагрянут незваные гости.
Сын в шестнадцать – такой же, как ты, –
по походке, по взгляду, по злости.
Сын с друзьями. Они – близнецы.
Будто
