мысли сладко спят.
Их не разбудишь, – станешь вором!..
Прощаем мы всегда – себя!..
И нам нет дела до партнёров.
Всего лишь китч
Закрой свой рот!.. Не нужен яркий спич.
Побереги натруженные нервы!..
Ведь жизнь – во всей красе – всего лишь китч, –
как ни старайся глупо над шедевром!..
Всё решено давным-давно за нас,
и ни к чему над пропастью ломанья!..
И будь ты – гений, серость, пидарас, –
вот твой итог: «прощай» и «до свиданья».
Ты преуспел? Швырнул деньгу на Кипр?..
Ну, пусть – в Китай. Всё выглядит убого.
Что нужно всем? Не взмах твоей руки, –
явленье грешным – нам – посланца Бога.
Хотя и он, посланец, не спасёт –
лишь пропоёт псалмы, нахмурив брови.
А на его явлении урвёт
какой-то скот – деньжищи для надгробья.
Всего лишь навсего
Был твой выход громким выстрелом, яркой вспышкою во мгле.
Я ведь нашу встречу выстрадал за бескрайние семь лет!..
Семь годков с тоскою об руку в ожидании звонка.
Там, где жизнь пуста, как обморок, и, как ниточка, тонка.
Те года… Нет, не напрасные. Неподкупные года.
Не совсем однообразные, не вполне белиберда –
разметали счастье по полю, обезглавили семью…
Ясным взором ты заштопала душу рваную мою.
Я моргнул – сверкнул наколками. Зная: выгляжу ослом.
Завязались взгляды долгие заковыристым узлом.
Вот как хочешь – так распутывай!.. Лишь подумал – вот он, мент! –
Из подъезда вышел спутник твой и распутал нас в момент.
Две секунды был он зрителем – стал судьёй и палачом:
посмотрел в лицо презрительно и слегка задел плечом.
Крут начальник: трепещи, братва! И в любви ему везёт…
Ни на что я не рассчитывал. Просто ожил – вот и всё.
Всего лишь упал
Упал со стены деревянный распятие-крест.
Я крепко повесил лет восемь назад, – буду гадом!..
Ну вот, началось!.. Дьявол – точно – обманет и съест!..
Да ладно, чувак дорогой, – только бредить не надо!..
Присел. И смотрю на него. Ну, а мысли – о том,
что сильным казался себе. На поверку же – слабый.
И мать до сих пор спит под крепким дубовым крестом.
А памятник мраморный ставить старушке пора бы!..
Земное создание – крест. Смерть и траурность бед.
А мысли при виде него – устремляются в небо!..
И в город, где не был, наверное, тысячу лет.
Где
