другой. Опаснее.
Диана терпеливо улыбнулась.
– Разве?
– Да.
Ее улыбка стала снисходительной.
– Чем же она была иной?
– Если бы я помнил точно, чем, я бы сразу и сказал – чем!
Диана только вздохнула и покачала головой.
Но я своим ощущения верю больше, чем ее словам.
– И все-таки финт был другим. Я прекрасно это помню. Сотрясение мозга было у вас, а не у меня.
– Влад… В ту ночь не только я была напугана. А у страха, как известно, глаза велики.
– Когда я спустился к вам в подвал второй раз, я уже не был напуган.
– Ах, прощу прощения, – она снова улыбнулась, снисходительно, будто играла веревочкой с неуклюжим щенком. – Я говорила не столько о страхе, сколько об испуге при встрече с непривычным. В ту ночь вы впервые отведали моего обращения. А все новое сперва, пока не разберешься и не обвыкнешься, кажется сложнее, чем есть на самом деле. Теперь же, когда вы выучили мою манеру, все кажется вам проще.
Кажется…
Мне кажется, что чего-то ты не договариваешь…
А, к черту все это! Что толку от этих занятий, если я не отыщу способ найти ту чертову суку? Способ найти ее незаметно.
Нельзя ее всполошить. А сейчас она настороже. Она ждет меня. Не просто так она выставила слуг в Смоленске, ох, не просто так… Ее пурпурные и так-то ребята не промах, а сейчас внимательны вдвойне. Пытаться следить за ними, чтобы выйти на их гнездо – самоубийство. Если уж Гош не смог…
Впрочем, одна ниточка еще остается. В том морге у них было что-то серьезное. Три жабы сразу.
Одну я убил, но две молоденькие остались. И обе – с явными следами хозяйки. Из того же гнезда, что и пурпурные. Там и чертова сука, что оплела их всех невидимой паутиной…
Молоденьких жаб охраняют, но всего двое пурпурных. А сами жабки… даром паучих залезать в чужие головы они не обладают, внимательности пурпурных тоже нет. Если как-то удастся зацепиться за этих жабок, проскользнув мимо пурпурных…
Что там, внутри пристройки?
Не хотел я туда соваться, но теперь, видно, не избежать.
У них там было что-то серьезное. Значит, должны туда вернуться и после того, как я убил ту третью жабу.
Вернутся. Может быть, вдвоем. А может быть, снова втроем. С еще одной жабой, которой я прежде не видел…
Три жабы. В одном месте.
Я усмехнулся.
– Чему вы смеетесь, Влад? – нахмурилась Диана. – К чему эта улыбка висельника?..
Да, висельника. Лезть в пристройку к трем жабам – уж проще сразу в петлю.
Но есть ли у меня другой выход? Это последняя ниточка…
После двух дней на «мерине» родной «козленок» казался странным, угловатым и каким-то недоделанным.
– Все равно тебя не брошу, потому что ты хороший…
А кроме того, на «мерине» туда и не подъедешь. Не того
