правом потреблять в пищу себе подобных. По установившемуся закону людоедами могли быть только сардонары, впитывающие таким образом достоинства употребляемого ими в пищу субъекта и переваривающие (а следовательно, уничтожающие) его недостатки и откровенные пороки. Как то: непокорство, лень, гордыня, злоба и зависть, да и мало ли грехов в этом и иных мирах! Усваивая мясо мертвеца, легитимный каннибал тем самым улучшает покойного посмертно, оставляет о нем добрую память.
Очень милосердное отношение к людям…
Сардонары считают так на полном серьезе. Если вам придется оказаться в желудке высокопоставленного сардонара, знайте, что это высокая честь.
2
– Ну подходите, что ли, – тихо проговорил Костя Гамов, неподвижно глядя на то, как в пиршественный зал, ныне ставший местом бойни, по одному втягиваются желтоглазые, низкорослые воины, похожие на ту парочку стражников, что освободили его из узилища и под сопровождением гареггина привезли сюда. А может, эти двое тут и присутствовали. – Посмотрим, какие вы…
Но те не спешили «смотреть». Входя в зал, они один за другим выстраивались в шеренгу, все удлиняющийся фланг которой упирался в окровавленный ковер посреди зала. На Гамова они старались не смотреть, а если и поглядывали, то быстро, почти пугливо, стараясь не отрывать глаз от оцепенелой, мертвой точки в пространстве где-то прямо перед ними.
Леннара, словно слившегося с темной колонной и медленно отходящего еще дальше, в стенную нишу, они не видели.
Тут приоткрытая створка двери, через которую один за другим просачивались желтолицые стражники, содрогнулась от мощного удара и распахнулась, описав на петлях оборот и грохнув в стену. Появился Акил. Его сопровождали два гареггина, Ноэль и Исо. Оба словно отштампованы по одному, неоднократно воспроизведенному выше, образцу: высокие, гибкие, смуглокожие, с плавными, хищными движениями. С нежной, детской кожей и свободными от мимических движений лицами. Акил казался не столь пластичным и был куда более кряжист и просторен в плечах, чем его гвардейцы, в его походке и стати чувствовалась настоящая военная выправка. Впрочем, что удивительного? Ведь в свое время он состоял в ордене Ревнителей и получил превосходную всестороннюю подготовку, а именно – окончил военную школу Ревнителей, прошел обучение в ряде храмовых меренгов,[4] в том числе правовом и медицинском. А еще за его спиной были два курса обучения в Большом Басуале,[5] куда попадают лишь очень немногие из числа проходящих подготовку в Храме.
Твердое лицо соправителя сардонаров чуть припухло, на виске пульсировала синяя жилка. Пройдя вдоль ряда стражников, уступающих ему ростом на голову, Акил поравнялся с неподвижно замершим Гамовым и остановился в трех шагах от землянина.
– Ну не думал, что придется познакомиться раньше, чем на Большом гликко, – отрывисто сказал Акил. – Я знаю, ты не можешь меня понимать, а если вдруг и понимаешь, то это знание вручено тебе моими врагами. Но
Меренги – общеобразовательные структуры Храма.
Большой Басуал – высшее учебное заведение при Храме, может быть сопоставлен с земными университетами.
