колебалось тонкой плёнкой, полупрозрачное, как стекло теплицы. На секунду в просвете между тучами лужицей апельсинового сока растеклось солнце.
– И с воздухом что-то не так. Ты не чувствуешь? Здесь, на востоке, особенно заметно.
Кампари вдохнул поглубже. Наверное, она права. Но ему с ночи сопутствовали нездешние запахи, и перемена не показалась резкой. С каменным лицом он опустил взгляд, чтобы увидеть ту же плёнку за старыми особняками и зарослями.
– Это барьер. Похоже, он стал видимым. Уже была в Отделе Экологии?
– Нет, сразу метнулась к тебе, – за эту короткую фразу удивление в её голосе сменилось раздражением.
Кампари вгляделся в лицо посетительницы. Неужели она действовала импульсивно и теперь недовольна собой? Надо же, порядком доставшая его связь принесла плоды: будущая «контролёрша номер один» не бросилась докапываться до истины без его ведома. А кто предупреждён, тот вооружён.
– Если связать это явление с барьером, начнётся паника, – спокойно сказал он. – А паника в замкнутом пространстве ни к чему хорошему не приведёт. Следует объявить, что необычный вид неба – оптический обман, природная аномалия, вызванная резкой сменой погоды. Не исключено, что это окажется правдой.
– Хорошо, – отозвалась Валентина после секундной паузы. – Я соберу данные о состоянии воздуха. Мой визит к экологам никого не удивит. А почему ты так уверен, что этот купол совпадает с барьером?
– Я не зря занимаю должность, – огрызнулся он, игнорируя её подозрительный прищур.
– Паршиво выглядишь, – заявила она без перехода. – Хуже, чем вчера утром.
– Спасибо.
Она сжала его запястье, не заметив, что вторая рука командора инстинктивно дёрнулась к револьверу.
– Кампари, скажи мне сейчас, скажи, пока не поздно. Ты имеешь отношение к происходящему?
Он не купился на проникновенный тон.
– Разумеется, нет.
IV
Итак, мы заканчиваем десятый класс, а школа ещё стоит.
Не задерживаюсь на этой мысли – даже изумление приедается, и мне становится скучно. Не подпускать! Подстрелить на подступах! Принять меры, если скука закинула петлю на горло товарища!
Первый сигнал тревоги – разговоры о смысле. Спускаясь по спиралям отчаяния, мой лучший друг приходит к жирной точке: «Этот мир – не настоящий».
С миром разобрались, пора обратить оружие внутрь:
– Я такой пустой, что должен звенеть при ходьбе.
– Чем звенеть? – вопрошаю я с живым интересом, пока шестеренки в мозгу крутятся и поскрипывают, изобретая новый смысл жизни.
– Вот. Даже звенеть нечем.
Скучающий Кампари страшен. Его выводит из равновесия слово «зря», нацарапанное на парте. Только что рядом со мной был заразительный дурной пример, провокатор, источник проблем, – и что за картина терзает мой взор теперь? Разом заострились локти и плечи, любой угол в теле – излом, омуты чёрного отчаяния вместо глаз. Демон поверженный.
Мне
