историю на тему собачьих кличек.
Давно, ещё в юные годы, прочитал Джерома "Трое в лодке, не считая собаки". Имя героев вскоре забыл, так как ничего в них не было примечательного – обычные английские имена. Кажется, одного звали Джордж, и то не уверен. А вот имя собаки запомнил наверняка. Вернее, мне так казалось. И звали эту замечательную псину "Монпасье".
– Как конфеты? – удивился Марик.
Дворник улыбнулся.
– Представляете, запомнил на всю жизнь, да и как не запомнить, кто ж леденцы в юные годы не любил… А пару лет назад увидел в библиотеке Джерома, взял с полки, открыл, решил полистать, оживить в памяти. И сразу сюрприз – смотрю, а имя собаки оказывается намного сложнее – Монморанси. Откуда же взялась такая странная аналогия? Как думаете – откуда?
– Они немножко похоже звучат…
– Правильно. Но не только это. Я в те далекие годы много читал и часто посещал библиотеку, даже чаще, чем это требовалось. А библиотекарша, молодая интересная женщина по имени Евгения Самойловна, угощала меня леденцами из коробки, на которой сверху было написано "Мон-па-сье".
Дворник произнёс название по слогам и на последнем слоге как-то забавно по-собачьи повернул голову и сотворил клоунскую улыбку.
Марик рассмеялся.
– У моей бабушки есть такая коробка, она в ней пуговицы и всякие крючки держит.
– Все бабушки так делают, но я вам хочу сказать о другом. Существует такой литературный и психологический прием, называется "замещение". Так вот у меня произошло самое настоящее замещение французского слова, непонятного и трудно произносимого на такое же французское, но легко тающее на языке.
Миха сел на корточки и стал поглаживать собачью холку:
– Конечно, Алехандро – это, так сказать, полное имя, я его употребляю в особых случаях, если, к примеру, мы с ним идем в клуб почётных холостяков или на похороны какого-нибудь вельможи, а вообще, в быту я зову его Алехо, а иногда просто Лёха. И делаю так намеренно. Я до войны дружил с одним парнем, звали его Лёша Зимин, он жил в интернате, поскольку был круглым сиротой. Мы с ним вместе на фронт уходили, только я вернулся, а он – нет. И вряд ли кто-то его теперь вспоминает кроме меня. Так что имя я выбрал не случайно.
– А какая это порода? – спросил Марик.
– Знаете, я не интересовался. Думаю, что обычная беспородная смесь.
Хотя, какая разница… Собака не благородных кровей, но преданная этому дому беззаветно, уж она, поверьте мне, не променяет его ни за какие коврижки, если бы ей даже предложили Букингемскую прописку.
– А можно её… его позвать.
– Позовите.
– Алехандро, – сказал Марик. И пёс поднял голову.
– Теперь ждите, ничего не надо говорить, только смотрите ему в глаза с дружелюбием. Можете улыбнуться. Вам надо завоевать его доверие…
Ну, вот…
Пёс приподнял свое лохматое тело с облезлого гуцульского коца
