и убежали.
Я успел охватить взглядом цепочку и убедиться, что никто не ранен. Но вслед за этим произошло нечто необычно быстрое… Толпа, которая была за моей спиной, убежала другим переулком, очутилась как-то сбоку и впереди меня – словом, на свободе, – и бросилась по направлению к злосчастному двухэтажному дому…
– Взвод, ко мне!.. Я успел добежать до дома раньше толпы и стоял спиной к нему, раскинувши руки. Это был жест – приказ, по которому взвод очень быстро выстроился за мной. Толпа остановилась.
В это время – выстрелы с верхнего этажа. – Ваше благородие, в спину стреляют. Я сообразил, что надо что-то сделать. – Вторая шеренга, кругом… Шесть серых повернулось. Но толпа пришла в бешенство от выстрелов и, видя перед собой только семь солдат (первая шеренга), подавала все признаки, что сейчас выйдет из повиновения.
– Стреляют, сволочь… Как они смеют?.. У нас руки голые… Бей их, бей жидову! Tрам-тарарам их перетрам-тарарам… Они завыли и заулюлюкали так, что стало жутко. И бросились.
Я решился на последнее: – По наступающей толпе… и по дому… пальба… взводом!!! Серые выбросили левые ноги и винтовки вперед, и взвод ощетинился штыками в обе стороны, приготовившись…
Наступила критическая минута. Если бы они двинулись, я бы запалил. Непонятным образом они это поняли.
И остановились. Я воспользовался этим и прокричал: – Если вы мне обещаете, что не тронетесь с места, я войду в дом и арестую того, кто стрелял. А если двинетесь, палить буду.
Среди них произошел какой-то летучий обмен, и выделилась новая фигура, я его не видел раньше.
Это был, что называется, «босяк» – одна нога в туфле, другая в калоше. Он подошел ко мне, приложил руку к сломанному козырьку и с совершенно непередаваемой ухваткой доложил:
– Так что мы, ваше благородие, увсе согласны.
«Согласие народа», выраженное через «босяка», меня устраивало, но не совсем. Я пойду «арестовывать», кого я оставлю здесь? Как только я уйду – они бросятся.
В это время, на мое счастье, я увидел далеко, в конце улицы, движение серых шинелей. Я узнал офицера. Это был другой взвод нашей роты. Я подозвал их, попросил встать на мое место около дома. Сам же со своим взводом обошел угол, так как ворота были с другой стороны.
Но ворота оказались на запоре. Пришлось ломать замок. Замок был основательный, и дело не клеилось.
Боже мой! Это что такое?! Какая-то новая, несравненно более многочисленная, словом, огромная толпа залила выходившие сюда улицы. Это, очевидно, из города. Та демонстрация, о которой вчера говорилось. Да, да… Патриотическая манифестация.
Хоругви, кресты… Затем торжественно несомые на груди портреты государя, государыни, наследника… Важное, как бы церковное, шествие… Вроде как крестный ход. Поют? Да – гимн.
– Взвод, смирно!!! Слушай – на караул!!!
Процессия медленно протекает, сопутствуемая огромными толпами. Гимн сменяется – «Спаси господи…» Прошли.
Мы должны продолжать свое дело.
