роботов был сторонник человеческого супрематизма, и притом самого бешеного толка. Своих роботов он запрограммировал согласно собственным представлениям о должном уважении к человеку. Их ответы раздражали Флэзвелла, однако новая программа потребовала бы затрат. А где бы еще достал он роботов по такой сходной цене!
– Со мной все в порядке, Ганга-Сэм, – ответил он.
– Ах, прошу прощения, сэр! Но это не так, мистер Флэзвелл, сэр! Вы даже сами с собой разговариваете в поле – простите, что я осмелился вам это сказать.
– Пустяки, не имеет значения.
– И в левом глазу у вас, я замечаю, тик появился, саиб! И руки у вас дрожат. И вы слишком много пьете, сэр. И…
– Довольно, Ганга-Сэм! Робот должен знать свое место, – ответил Флэзвелл. Но, заметив выражение обиды, которое робот умудрился изобразить на своем металлическом лице, он вздохнул и сказал: – Разумеется, ты прав. Да ты и всегда прав, дружище! Что же это со мной, в самом деле?
– Вы взвалили на себя слишком тяжелое бремя человека.
– Это я и сам знаю! – И Флэзвелл всей пятерней взъерошил непослушные черные волосы. – Иногда я завидую вам, роботам. Вечно вы смеетесь, беззаботные и счастливые.
– Это потому, что у нас нет души.
– У меня она, к сожалению, есть. Так что бы ты мне присоветовал?
– Поезжайте в отпуск, мистер Флэзвелл, босс! – предложил Ганга-Сэм и мудро предпочел скрыться, чтобы дать хозяину время подумать.
Флэзвелл по достоинству оценил любезное предложение слуги, но ехать в отпуск было сложно. Его астероид Шанс находился в Троцийской системе, пожалуй самой изолированной, какую можно найти в наши дни. Правда, он был расположен на расстоянии всего лишь пятнадцати летных дней от сомнительных развлечений Цитеры III и разве лишь чуть подальше от Нагондисона, где человек с луженой глоткой мог вволю повеселиться. Но расстояние – деньги, а деньги – как раз то самое, что Флэзвелл хотел выколотить из своего Шанса.
Флэзвелл развел еще много культур, добыл еще много тория и отпустил бороду. Он продолжал что-то бормотать себе под нос, находясь в поле, и налегал на бутылку рома по вечерам. Кое-кто из роботов, простых сельскохозяйственных рабочих, пугался, когда Флэзвелл, пошатываясь, проходил мимо. Нашлись и такие, что начали уже молиться разжалованному богу огня. Но верный Ганга-Сэм вскоре положил конец этому зловещему развитию событий.
– Глупые вы машины! – говорил он роботам. – Человеческий босс – он в порядке. Он сильный и добрый! Верьте, братья. Я не стал бы вас обманывать!
Но воркотня не прекращалась, потому что роботы требовали, чтобы человек наставлял их своим примером. Бог весть к чему бы это привело, не получи Флэзвелл с очередной партией продовольствия новенький сверкающий каталог компании «Рэбек-Уорд».
Любовно развернул он его на своем грубом пластмассовом столике и при свете простой люминесцентной лампочки начал в него вникать. Какие чудеса там рекламировались на зависть
