шапкой все сильнее пульсировала нешуточная озадаченность. Чем дальше, тем больше хотелось вернуться, спросить старика еще о многом… Что, например, делать с мечом, даже если все обойдется благополучно? Знает ли Атар…? И почему у Чабора никто не спросил, хочет ли он сам всего этого? Ему сказали «иди», и он пошел. Наверное, это нелепо… Но Чабор ни на миг не усомнился в правильности своего решения и своего предназначения, иначе он остановился бы еще в самом начале, на пороге волшебной избушки Говара…
Вскоре Чабор добрался до Белой горы. Вблизи она оказалась не такой уж и большой. Он без труда обошел ее, изумляясь форме и цвету. Перед ним, как и было обещано Говаром, раскинулась ровная площадка внушительных размеров, густо заросшая щетинящимся сквозь снег мелким кустарником.
Легко обнаружил он и черные валуны. Тяжело вздохнув, юноша легко взобрался на первый из них и стал продвигаться вперед, перепрыгивая с верхушки одного камня на другой. Двигаться так было совсем не просто. Нависающие над камнями, пружинящие лапы елей пытались сбросить Чабора вниз. Каждый новый валун казался ему последним, но стоило только взобраться на него, появлялся другой, затем еще, и еще.
Короткий зимний день, и без того затянувшийся из-за ясной погоды, неотступно клонился к вечеру. Нужно было поторапливаться. Ночь зимой приходит быстро, а путь до дома неблизкий. Юноша старался продвигаться все быстрее, несмотря на усталость. Он уже не обращал внимания на сопротивление веток и прорывался сквозь них, прыгая с камня на камень с удвоенной силой.
И вдруг – сильнейший удар! Лихорадочно стремясь к цели, Чабор забыл об осторожности и не заметил, что цепь валунов внезапно оборвалась… И теперь он висел над черным краем огромного камня, ухватившись за что-то рукой. Ниже была опасная пустота, а подтянуться не было сил: ушибленный правый бок отзывался тупой болью. В секундном замешательстве он поднял глаза на то, что удержало его от падения… Вопрос о том, сможет ли он коснуться волшебного оружия из Небесных кузниц, отпал сам собой. Его горячие от страха пальцы изо всех сил вцепились… в эфес меча.
Морщась от боли, Чабор все же нашел в себе силы подтянуться и взобраться на камень. С недоверием осмотрев собственную ладонь, он повторно взялся за массивную рукоять меча и зажмурился. Холод промерзшего металла неприятно отозвался в заиндевевших пальцах. Юноша снова осмотрел ладонь: она оставалась невредимой.
Вокруг ничего не происходило. Осмелевший Чабор присел на корточки и аккуратно очистил пространство вокруг древнего клинка от иглицы, мелких веточек и прочего лесного мусора. Протерев рукавом потемневший от времени эфес, он осторожно сжал его двумя руками и в страхе задержал дыхание, ожидая, что уж теперь-то небеса непременно разверзнутся и грянет гром. Но снова ничего не случилось.
Тогда Чабор встал и что было сил потянул меч вверх. Камень, из которого торчало оружие, затрещал и, отпуская на волю древний клинок, в один миг покрылся паутиной мелких трещин.
Чабор обеими руками поднял меч и медленно повернулся
