ключа.
Никаких изменений. Все та же площадь, тот же Хранитель, то же внутреннее состояние расстревоженности и растормошенности.
– Я могу идти?
– Идите.
– А рисовать?
– Так рисуйте, – парень уже смеялся, а не улыбался.
– Я не умею рисовать картины, – Лука почувствовал себя маленьким обиженным ребенком, готовым расплакаться.
– Нет, вы не умеете писать картины. Значит, просто нарисуйте рассказ.
Правильно! Выход был очевиден. Лука дал сотку парню и быстро ушел к себе.
***
Полина решила про себя, что больше она на ту площадь ни ногой. Если тебя расстраивают слова некоторых сумасшедших, значит, просто нечего с ними общаться. И чего она к нему прицепилась? Ведь не он же к ней. Она сама, первая, завязала этот ненужный никому спор.
Поделилась соображениями «по поводу дверной философии» с лучшей подругой Лией. Думала, что посмеются вместе над безумным Хранителем, или, напротив, над теми, кто, может быть, воспользовался дверью за свои кровные. Но Лия почему-то задумалась. Немного настороженно покосилась на подругу.
– А я бы поостереглась шагать.
– Почему? Это же просто блаж. Игра.
– А если, правда? – Полина не узнавала Лию. – И твоя судьба меняется, но совсем не в ту сторону, в которую ты хочешь. Это же ужасно!
***
Нана буквально ворвалась в кабинет Марка. Едва отдышалась в его надежных объятиях, слушая лихорадочное биение своего сердца в груди.
– Тихо, девочка, тихо, – муж был очень внимателен, впрочем, как всегда. – К чему такая спешка?
– Я видела маньяка на площади!
– Прямо так сразу маньяка? – Марк шептал ей в макушку, но Нана знала, чувствовала, что он улыбается.
– Да. Ты мне не веришь? Он давно следит за мной из окна. А сегодня вышел!
Муж отстранил жену от себя и ласково посмотрел в заплаканные глаза.
– А что ты делала на площади? Обычно ты проходишь по ней, ничего не замечая.
– Я стояла. Там ссорились двое. Мне стало интересно. Такие смешные, дергались, как марионетки.
– Так может, и твой маньяк вышел посмотреть на чужие телодвижения, а не на тебя? – вот всегда он такой, что-то скажет, и ей становится стыдно.
Марк старше. Он уже работал, когда Нана пошла в первый класс. Это огромная разница. Нана задумалась и вспомнила о том, с кем и у нее будет огромная разница. Ведь муж еще не знает. А если узнает, то пути назад не будет…
Она вытерла слезинки, забыв про белобрысого, и решила, что даст себе еще один день на раздумья.
***
Лука знал, о чем хочет рассказать. Он достал свою шкатулку, но впервые нарушил ритуал. Из шкатулки он извлек только карандаш, ластик и листы бумаги. Примерно за час он исписал почти два листа мелким убористым почерком ветеринара. Он перемежал картинки в словах
