лог уже зацвел, подернулся пушковой травкой, а гладь огромного пруда обрела теплую, глубокую зеркальность. Жаворонки не умолкали над нами в солнечной выси, – близкие как будто и незримые. А мы бродили с Мариной, завороженные простором, цветущим терном, лимонно-желтыми и красными протоками лазориков. И я говорил ей о любви…»
– …Трошки, дядька, отъедь! Слышь? Не проходит машина! – требовал рядом настойчивый басок.
Андрей Петрович нехотя оторвался от дневника. Небритый хуторянин с шельмоватыми глазками, склоняясь к дверце, показывал рукой на допотопный «москвичок». Разъехались. И тут же из Дома культуры высыпала шумливая толпа. Среди женщин он довольно быстро высмотрел курносую, коротко подстриженную Валентину, в пестрой кофточке и широченных темных штанах. Располневшая больше прежнего и как будто укоротившаяся в росте, она также увидела его и подвернула, улыбаясь веснушчатым лицом.
– Никак ты, Андрейка? Откуда надуло?
Брат, перебирая костылями, правил к ним по опустевшей аллее. Седоватый чуб был мокрым от пота, капли его лоснились и на щеках. С лихим видом, расчетливо встал в полуметре, зажав планки под мышками. И по движению порывистой руки, по блеску глаз угадывалась неподдельная радость.
– Должно, отец сказал, где мы? Молодец, что прикатил, – говорил Иван, глядя цепко и озорно. – Невечные. Видишь, как обрубили? А все равно пляшу на одной ноге!
– Когда глаза зальет! Ему пить запретили как смертнику, а он … – Валюшка сокрушенно махнула рукой. – Атаман одноногий!
– Ты, вижу, на лихом коне, – кивнул Иван, не обратив внимания на задирку жены.
– Так точно, господин подъесаул! – Андрей Петрович, подхватив шутливый настрой, жестом пригласил к машине. – Извольте. Доставлю с ветерком!
Валентина помогла мужу сесть сзади, а сама плюхнулась рядом с гостем. Он повел машину и сразу же признался:
– Хоть и вызвал ты меня, Ваня, по горькому поводу, а все равно приятно. Соскучился по родине.
– По какому поводу? – оглянулась казачка. – Прямо чудеса! Они всё знают, а я как дурочка.
– Не дуй в уши! – огрызнулся супруг. – Привыкла орать… Мы с Андреем должны теткино наследство поделить. Поровну. Я узнавал у юриста, когда в больницу ездил.
Андрей Петрович переключил скорость, разгоняя машину. И не заметил, как Валюшка налилась вишневым соком, созрела в гневе.
– Понятненько… А какое отношение Андрей к тетке имеет, если век не видал, не кормил, сранки не замывал? – вновь обращаясь к мужу, выпалила казачка. – У меня ты спросил, – я твоя жена?!
– Угомонись! Дюже расхрабрилась…
– И ты, гостечек, хорош! Глаз не казал, а за добычей явился. А еще детей в школе благородству наставлял!
– Мне это наследство не нужно, – успокоил ее Андрей Петрович. – Я приехал, чтобы оформить его на Ивана.
– Встряешь в казачьи разговоры… Шмонька! Костылем перетянуть? – возмущенно рявкнул и заворочался
