это были посланцы князя. Мы смотрели на них изумленными глазами и не знали, что все это значит. Поразительна была красота этих людей, мощь и соразмерность всех их членов.
Прежде чем ладья пристала к «Двенадцати Апостолам», я успел надеть на себя воинские доспехи – ослепительный панцирь, поножи и меч, накинул на плечи вышитый золотыми орлами черный сагий. Леонтий тоже надел присвоенную его званию белую хламиду с золотым поясом.
Корабельщики, свесившись за борт, с любопытством смотрели на людей в ладье. Епископ держал в руках двоесвечник и троесвечник и крестообразно осенял ромейский корабль. Священники пели стихиры. Высокий взволнованный голос мальчика звенел в хоре гнусавых басов. Епископ был огромным и тучным человеком, с лицом, заросшим до глаз черной бородой. Иподиаконы, повязавшие себя крест-накрест орарями, казались в сравнении с ним пигмеями.
Странно меняется жизнь, когда военные обстоятельства нарушают ее мирное течение. Подобное зрелище не могло бы представиться и во сне. Но я собственными глазами видел, как епископ в сияющем облачении, в митре[20] и в саккосе[21], поднимался на корабль по веревочной лестнице, а корабельщики протягивали ему с помоста мозолистые руки, предлагая сыновью помощь. Маленький иподиакон поддерживал иерарха, как будто бы он мог справиться с тяжестью огромного архиерейского тела. За епископом поднялись остальные. Вокруг расстилалось сияющее море. Солнце ослепительным шаром стояло над головой. Вдали были видны на херсонесском берегу желтоватые башни павшего города. Черные ромейские корабли неподвижно стояли на якорях.
На помост положили красный ковер. Мы встали на него – Леонтий и я, он представитель гражданской власти, я – воинской. Заспанный Никифор Ксифий застегивал фибулу хламиды. Нас окружили другие чины и схоларии в панцирях из медной чешуи.
Епископ тяжко дышал. Опираясь на посох, он стоял перед нами и смотрел мученическими глазами на ромейских воинов. Мы тоже молчали, потому что он прибыл на корабль в сопровождении врагов христиан. Наконец епископ скосил глаза на восковую табличку.
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа… Приветствуем прибытие ромеев в сии воды. Да продлит Господь дни христолюбивых базилевсов наших, Василия и Константина, а над врагами дарует победу и одоление и во всем благое поспешение…
Небо сделало меня свидетелем величайших событий, ужасных войн, несчастий и катастроф. При одной из этих катастроф я присутствовал на помосте «Двенадцати Апостолов». Необычайное действо разыгрывалось перед нами. Владимир предлагал мир, обещал вернуть ромеям захваченный город и всю Готию, предлагал помощь в борьбе с азийскими мятежниками, но требовал соблюдения обещаний, данных базилевсами. Они ни для кого не были тайной. За шесть тысяч варягов, посланных против Варды Фоки, базилевсы обещали отдать варвару руку Порфирогениты. Теперь он требовал соблюдения договора. В противном случае угрожал, что пошлет воинов на Истр, отзовет варягов из Азии, сотрет с лица земли несчастный Херсонес.
Маленькие
Митра – архиерейский головной убор с открытым верхом.
Саккос – верхняя архиерейская одежда.
