Или все впереди? Спок – подходящая компания для Геродота.
Звонила Лешке, чтобы принес вязанье. Геродот усыпляет, его лучше перед сном, а днем хочется что-то делать.
Пятница, к тому же 13-е. К беде…
Думала о зловещей пятнице до обеда. Кормят вполне прилично. Чувство надвигающейся беды притупилось. Надо вовремя останавливаться, потому что набрала за эти месяцы килограммов шесть, только что взвешивалась. Или это мой сыночек? Если так, то не разрожусь.
Приходила акушерка. Симпатичная тетка за пятьдесят, и говорит очень уютно, с твердой «Ч»; одну цитату я воровато записала (не за мудрость, а вот за эти «Ч»): «ДевоЧЧки, увелиЧЫваюШШаяся матоЧЧка наЧЫнает давить на моЧЫвой пузырь, и у вас уЧаШШаются позывы к моЧЭиспусканию». Восторг!.. Бабоньки внимательно слушали, только я давилась от смеха.
Лешкины шоколадки раздала соседкам: худею.
Телефон на нашем этаже в конце коридора, но надо постоянно бдить: автомат один-единственный, звонят все, говорят подолгу. Видела под окнами Леху, просигналила: звонить, мол, не могу. Понял? Что-то проорал в ответ, но там все потенциальные папаши орут, иди знай.
Передал, называется!.. – свой собственный, начатый мною в феврале, свитер. А я просила мой шарф, это совсем другой пакет. И сказать нечего: старался. Вернулась к свитеру. На фиг я такой сложный узор затеяла? Внутри записка: «Цыпленок, я тебя люблю!» Ох, Леш… Я тут несколько дней, а кажется, месяц. Где мой доктор Спок? Самое время.
«Новый мир» обещал, но не принес. Утешаюсь Споком: «Дети бывают “легкими” и “трудными”». Милый мой ребенок, утри нос доктору Споку, окажись легким, а? Или вот это: «В лучшем случае вас ожидает тяжелая работа и отказ от многих удовольствий». А в худшем?!
Переключаюсь на Геродота.
Стараюсь не слушать, однако разговоры невольно действуют на нервы. Тетка с двумя детьми боится чего-то, связанного с пуповиной. Рыженькая в углу, моя тезка, появилась позавчера, все время что-то жует и пугливо прислушивается к соседке («пуповина»). У Рыжей «резус-отрицательный», произносится в одно слово испуганной скороговоркой. Я знаю только макаку-резус – и да, положительного в ней не много. Сказала об этом Рыжей, та обиделась: не понимаю, чего тебя, такую умную, в патологию положили. Лежит обиженная, ест клубнику.
На кровати рядом – благолепие: рыхлая молодая блондинка то спит, то собирается спать: «в нашем положении полезно».
Люду с четвертой кровати повели вниз, в родильное. Пешком, в полусогнутом виде.
Геродот спокойно пишет про каких-то кочевников, которые питаются мясом и молоком, но коров не едят (интересно, чьим мясом они сыты?..). От этого повествования трудно худеть. Если бы разрешали гулять…
– Лакшина! – в дверях медсестра.
До завтрака заставили сдать кровь. Я слегка труханула: вдруг этот чертов
