Эль. Но слова улетели в пустоту. Рядом больше не было человека, который мог ей помочь.
– Элеонора Дор, за участие в деятельности подполья ты арестована. Неповиновение чревато последствиями, – объявил вооружённый до зубов человек.
– Брось рюкзак и заложи руки за голову, – прозвучал приказ.
Один из военных выхватил из рук женщины сына и направился прочь.
– Мой мальчик! Яник, Ян! Отдайте ребёнка! – закричала Эль и бросилась следом за малышом, но кто-то из громил заломил ей за спину руки и грубо прижал к земле.
– Женщина, если тебе дорога жизнь, закрой рот и молчи! – теряя терпение, повторил человек с дубинкой.
Эль билась в руках полицейского раненой птицей, и за каждым вырывающимся из её сердца воплем следовал разряд шокера.
– Вы звери! – кричала она. – Дикие звери!
Но схватившие Эль люди оставались невозмутимыми. Ни жалости, ни сочувствия не отражалось на их каменных лицах.
С ледяным спокойствием они взирали, как несчастная мать остановившимся взором следила за конвоиром, уносившим сына. Когда фигура похитителя скрылась за поворотом, Эль посадили в бронелёт и отвезли в тюрьму.
Железная дверь каменного мешка без скрипа повернулась на смазанных петлях, и перед заключённой открылся склеп, куда никогда не проникали солнечные лучи. Женщина содрогнулась. Она понимала, что стены каменного узилища воздвигнут непреодолимое препятствием между её счастливым вчера и приближающимся смертельным завтра.
Кук мстил, и допросы подпольщицы сопровождались побоями. Так продолжалось несколько дней. Потом про узницу забыли, и Эль потеряла счёт проведённым в одиночестве тёмным дням. Сколько часов она провела в забытьи? Ей казалось, что сон продолжается вечность. Полчища чудовищ окружали её и пытались вырвать из рук заходившегося в крике сына.
Эль застонала, пошевелила разбитым плечом и услышала вырвавшийся из груди стон. Преодолевая боль, она с трудом разлепила гноящиеся веки. Вокруг царила непроглядная тьма. Эль вспомнила последний разговор с Дором, пустынную площадь, отряд полицейских, выскочивших из-за угла, и отчаянную попытку догнать стражника, уносившего сына. Удары дубинок сыпались на неё со всех сторон.
– Но зачем полицейским мальчик? Что они сделают с Яном?
В воспалённом мозгу пленницы путались сон и реальность.
– Яник, миленький, отзовись.
Эль удивилась слабости своего голоса и повторила громче:
– Сынок, ты где?
Ей ответила тишина. Эль пошарила в темноте, надеясь найти и прижать к себе тёплое тельце сына, но каждый раз её пальцы упирались в холодный камень. Мальчика в камере не было. Потеря истощила слабые силы женщины, а вместе с тоской в тело вернулась боль. Эль упала на колени, ударилась лицом о камень и зарычала, как загнанная в угол волчица. Её будущее было незавидным. Никто из преступников, переступивших порог этой тюрьмы, не возвращался домой,
