но…
Моя стрела ударила в череп еще одному зомби, который неумело полз по лестнице. Пробила череп и пригвоздила его к плечу. В таком виде мертвец и упал вниз, прямо к ногам Вожака.
Тот посмотрел на нас, зарычал.
– Что не нравится, суки? Так вам! – закричал полицейский.
Вожак наклонился к оружию.
– Что он делает? – спросила Диана, которая как раз перегнулась через край балкона, чтобы глянуть, что происходит.
– Ложись! – закричал я, потянув девочку на пол.
Загрохотал автомат, зацокали пули по бетону, нас осыпало штукатуркой.
– Охренеть! Он еще и стреляет. Как он вообще может стрелять? – затараторил Иорданович, лицо которого засыпало бетонной пылью.
– Это зомби палит? – испуганно спросила Даша.
– Да, – ответил я, прижимая голову девочки к полу. – Не высовывайся! Ч-черт!
Автомат продолжал стрелять. Рядом со мной грохнулась лампа прожектора, обдав нас осколками.
– Черт! Глаза! – я схватился за лицо.
Попытался открыть глаза, но не смог – щипало до рези.
– Попытайся проморгаться, – закричал мне полицейский, потянул на себя. – Давай, открой личико, Гюльчатай. Не, глаза целы, просто накрошило.
«Как будто от этого легче!» – подумал я.
– Надо уходить! – сказал Иорданович, поднимая меня и оттаскивая от балкона. – Я почти пуст. Только последние патроны потрачу. Отсюда есть выход?
– Туда! – я показал на люк, лестница от которого вела вниз, за кулисы. Полицейский выглянул в проем.
– Черт! Там тоже ползут! – закричал он. – А это что? – полисмен показал не лестницу, которая находилась прямо за лежанкой.
– А… это на крышу, но оттуда все равно выхода нет.
– Это у нас, блин, выхода нет. Придется лезть на крышу.
Первый зомби перегнулся через край балкона, Даша закричала. Полицейский снял его одиночным выстрелом.
– Бегом! На крышу! – Иорданович подсадил на лестницу девочку, которая сразу начала карабкаться вверх, а потом и меня.
– Получите, твари! – Иорданович обернулся и дал очередь по наступающим.
Замер на ступеньке, чтобы посмотреть, в кого он стреляет. Оказалось, что зомби уже проникли в наше убежище и со стороны люка тоже. Полицейский швырнул в первых из них матрац, те запутались в нем, упали на пол. Начали рвать матрац зубами, во все стороны полетели перья.
– Да, подавитесь, ублюдки! – полицейский запрыгнул на лестницу и пополз за нами.
Даша уже добралась до выхода на крышу. Попробовала приподнять люк:
– Не могу открыть! Тяжелый!
– Я иду! – мои глаза еще толком не пришли в норму. По щекам текли слезы, но сейчас не было времени, чтобы останавливаться, и приводить себя в порядок. – Сдвинься в сторону! – скомандовал я девочке. Та чуток отступила, пропуская меня к люку.
Дернул – не поддается.
– Похоже, закрыто!
– Ты
