Григорий и озадаченно посмотрел на приятеля. – Чистая амазонка! Почище гусара в седле держится!
– Чего уж там! – покачал головой Аркадий и восхищенно произнес: – Не хотел бы я на скачках с ней встретиться. Нет, ты только посмотри, как ее лошадь слушается! Ну, ведьма, право слово, ведьма!
Лошадь с всадницей взлетела тем временем на высокий холм и застыла там как изваяние. И Григорий отметил, что наездница великолепно сложена и, верно, обладает сильным характером, если заставляет повиноваться себе столь гордое и непокорное создание, как чистокровный арабский скакун. Незнакомка тем временем из-под руки оглядела горизонт, долю секунды задержалась взглядом на обозе, а потом, натянув поводья, подняла коня на дыбы и, огрев его плеткой, исчезла почти мгновенно за холмом, еще быстрее, чем появилась перед этим на дороге.
– C’est magnifique![3] – воскликнул Аркадий и захлопал в ладоши. – Чует мое сердце, князь, скучать рядом с подобной соседкой тебе не придется. Держу пари, кто-то ей сообщил о твоем приезде. Ох уж это женское любопытство и самолюбие! Дождь, слякоть, а она наперегонки с твоей каретой…
– Да графиня здесь завсегда катается. Дождь не дождь, все равно велит лошадь выводить, – остудил его восторг управляющий. – И утром тоже чуть свет выезжает, другой раз только солнце встанет, а она уже на другом конце озера. И чего ей не спится?
– Чего, чего, – рассмеялся Аркадий, – знамо дело чего… – Заметив недовольную гримасу на лице князя, он сбился и замолчал, почувствовав, что его домыслы по поводу ранних прогулок княгини в данном случае неуместны.
А Григорий подумал, что ему тоже захотелось вдруг прокатиться поутру вокруг озера, даже по росе, даже сквозь туман и дождь, чтобы увидеть поближе, разглядеть как следует эту странную женщину, будто видение промелькнувшую перед его глазами несколько мгновений назад.
Глава 2
Были освещены лишь часть вестибюля, истинные размеры которого терялись в темноте, и лестница, ведущая на второй этаж, но Григорий успел заметить, что мебель закрыта чехлами. Одинокий дворецкий с седыми бакенбардами, в небрежно натянутом на голову старинном парике, встретил их у дверей и, поклонившись, повел князя и его друга в библиотеку.
Занавеси на окнах были задернуты, но в камине полыхал огонь, и Григорий первым делом подошел к нему и протянул к пламени озябшие ладони.
– Никак лето не устоится ноне, – покачал головой дворецкий и спросил: – Ужин подавать, ваша светлость?
– Подавай! – Князь посмотрел на Дроздовского. – Думаю, следует хорошенько выпить по случаю благополучного завершения нашего путешествия.
Аркадий улыбнулся:
– Весьма дельное предложение! – И повернулся к дворецкому: – Эй, как тебя, любезный? Елистрат? Проводи-ка меня, Елистрат, к вашему погребку, где вина хранятся. А я уж сам отберу, что нам по вкусу придется. Кстати,
Великолепно! (
