спросил он опять. – Я не собираюсь насиловать тебя. Но если мне предстоит охранять тебя целую неделю, плотские утехи позволят скоротать время.
Напомнив себе, что нужно использовать любую возможность для побега, она теснее прижалась к нему.
– Если вы пообещаете быть добрым, милорд, – прошептала она.
– Умница. – Желая успокоить, он ласково, как котенка, потрепал ее по шее. – Ты не поверишь, каким добрым и терпеливым я могу быть, Лизетт. А теперь давай получше рассмотрим тебя.
Он развязал ленты ее домино и откинул его. При виде ее платья граф моргнул.
– Дорогая Лизетт, тебе необходимы уроки хорошего вкуса.
Она оттолкнула его:
– Как вы смеете!
– Кажется, я тебя обидел? – засмеялся он. – Дорогая, мне не приходилось видеть более чудовищного костюма.
Эльф готова была ударить его, но опасалась, что тем самым обнаружит свои истинные привычки.
– Это мои самые любимые вещи, – надувшись, сообщила она.
– Тогда надо благодарить Бога, что мне не придется представлять тебя ко двору. – Он погладил пальцами ее сердито сжатые губы. – По мне, так можешь носить одежду всех цветов радуги, крошка. Я могу даже купить тебе ее, если пожелаешь. Но сейчас предпочел бы видеть тебя обнаженной… – Он запрокинул ее голову и мягко прижался губами к ее рту.
Вне себя от возмущения. Эльф, однако, не могла выразить свой протест и была вынуждена терпеть, пока раздражение не уступило место другим ощущениям.
Лорд Уолгрейв действительно мог быть терпеливым. Он не навязывал ей поцелуя, но не отрывался от ее рта, щекоча и покусывая ее нежные губы. Его руки скользили по ее телу, пока она не расслабилась и, сама не ведая того, ответила на поцелуй.
Леди Эльфлед Маллоран целовали раз или два, но никогда с таким непревзойденным мастерством. Даже самые смелые поклонники не могли бы увлечься настолько, чтобы забыть о маркизе Ротгаре.
Уолгрейв не подозревал, что ему надо кого-то опасаться. К тому же ему действительно ничто не угрожало, и он чувствовал себя совершенно непринужденно.
Преодолев первое сопротивление, он теснее сжал ее в объятиях и пустил в ход язык. Поначалу Эльф противилась, но затем расслабилась. Ее самозабвенно целовал настоящий виртуоз, и было глупо отказываться от такого удовольствия.
Неосознанно поддаваясь какому-то сладострастному порыву, она обвила руками его плечи и ласкала ладонями его шею, пока его губы терзали ее рот. Она не знала, что испытывает он, но прикасаться к его коже оказалось почти так же приятно, как чувствовать его руки на своем теле.
Казалось, кончиками пальцев она чувствует его вкус, который смешивался со вкусом его поцелуя и ощущением близости его тела. Наслаждение нарастало быстрее, чем она могла вообразить…
Вдруг она почувствовала, что его рука сжала ее грудь. Даже сквозь корсет и сорочку это прикосновение отозвалось в ней сладкой
