да, пожалуйста…
Но сквозь туман охватившей ее страсти вдруг пробились доводы рассудка, и девушка опомнилась. Чуть не плача, она опять замотала головой.
Уолгрейв пожал плечами и, подняв канделябр, с равнодушным видом направился в свою комнату. Эльф проводила взглядом великолепную обнаженную фигуру, с трудом противясь жгучему желанию вернуть графа. Она почти ощущала, как ее пальцы прикасаются к его твердым ягодицам.
– Кстати, – предупредил он, по-видимому, уже лежа в постели, – если ты снова позовешь меня, я сочту это приглашением и удовлетворю твои более чем очевидные потребности, даже если ты будешь против.
Свечи погасли, и наступила тишина.
Эльф лежала на спине, испытывая одновременно и страсть, и смущение.
Непонятное томление, вызванное несколькими поцелуями и невольным любопытством к мужскому телу, надежно скрытому одеждой, теперь обрело конкретную форму. Ее запретные фантазии уже не были призрачными мечтами. Смелые и неистовые, они сосредоточились на Фортитьюде Харлее Уоре, графе Уолгрейве, последнем из смертных, который стал бы их удовлетворять, догадайся он, кто она на самом деле.
В конце концов, убеждала себя Эльф, ее давно гложет беспокойство и чувство неудовлетворенности. Только случай свел ее этой ночью с собственным шурином. Несомненно, она испытала бы то же самое по отношению к любому привлекательному мужчине, спасшему ее от неминуемой смерти.
Однако девушка сомневалась, верит ли в это до конца, и была поражена силой соблазна поймать его на слове и снова позвать. Он, конечно же, разденет ее, ляжет рядом и будет ласкать так же, как в лодке, но не ограничится этим. Эльф представила его губы и руки на своем теле. И она сможет дотрагиваться до него, наслаждаться красотой его тела, гладкой кожей, нежной и твердой плотью. Его вкусом. Запахом…
Нет!
Эльф протяжно выдохнула, стараясь лежать тихо. Она слышала, как часы пробили четверть второго, затем – половину.
Надо бежать, пока не случилось ничего непоправимого.
Прежде всего она попыталась достать кинжал. Но хитрый граф связал ее кисти тыльной стороной друг к другу так, что Эльф не могла действовать одновременно пальцами обеих рук.
Вначале она работала только правой рукой, благодаря Бога за то, что кинжал оказался с наружной стороны деревянных планок ее корсета – по крайней мере не вонзится ей в сердце. Вытаскивая кинжал из ножен. Эльф выронила его.
Шаря по постели в поисках ножа, она поранила руку и зашипела от боли – даже не подозревала, что он такой острый.
Наконец ей удалось схватить его за рукоять.
Вдруг девушка поняла, что, сжимая кинжал в правой руке, не сможет перерезать подвязки, стягивавшие ее запястья. Разрази гром графа с его коварством! Однако ей удалось дотянуться до лодыжек, и вскоре ее ноги были свободны.
В кромешной тьме Эльф присела на краешек кровати, пытаясь найти способ избавиться от пут на запястьях. В
