пожалуй прав, – протянул он понимающе. – В деревне таких не сыщешь…
То-то и оно! Забиты, запуганы людишки. Нет пассионариев. Сплошные амебы какие-то. – А ты им – золото, – провокационно посоветовал Уго. – Некоторые, любезнейший, очень любят золото.
– Знаю, – согласился Расмус. – Но старосты они боятся больше.
Страх этот был безотчетным, инстинктивным и повальным, с успехом выполняя функции осевой подпорки мироздания в Черных Холмах. Для обитателей деревни староста воплощал многие начала. Он был грозен, как кара Божья, неизбывен, как мутный поток великого Кельрона, и инороден, как сальвул. Для сиволапых в своем большинстве сельчан он представлялся парящим в недосягаемых высях, в параллельном мире даже, откуда метал молнии и сквернословия. Узнав, что кто-то провинился (с его точки зрения), он возглашал во все свое хайло: "Подать суда детей нечистой силы!" И штрафники приближались к этому мощному старику с ярко выраженной готовностью ответить за все именно в качестве детей нечистой силы. При желании староста мог легко внушить подотчетному народу, что он – именно первосотворенный человек Гюнрад, созданный из древовидного обломка, найденного на берегу моря, и что он, как некогда Гюнрад – владыка мира в эпоху тысячелетнего золотого века.
Столь глубинный сервилизм могли одолеть лишь передовые члены общины. Расмус и Уго представляли эту ничтожную когорту – каждый по-своему.
– Мне не бойцы нужны, – сказал Расмус, тяжелым взглядом своих прозрачных глаз сверля собеседника. – Мне ты нужен.
– Зачем? – вкрадчиво поинтересовался Уго.
Вот грань, переступать которую без гарантий уже опасно. Расмус это ясно понимал.
– Так ты согласен? – спросил он, прищурившись.
– За что я буду работать? – невинно поинтересовался Уго. – За золото, так?
– Верно.
– Оно у тебя есть?
– Есть.
– Ну-ка, интересно было бы взглянуть!
– Ты согласен или нет?
Уго тонко улыбнулся, став похожим на плутоватого маклака.
– Нет, так мы с тобой никогда не договоримся. Выкладывай все – или прикрываем лавочку. Только не надо про золото! Об этом расскажешь своей бабушка после полуночи.
Расмус яростно зыркнул на непростого собеседника.
– Осел и в Густане конем не станет, – заметил он после тяжелой паузы. Хотел сказать резче, но в последний момент обуздал эмоции. – Есть у нас золото!
Взор Уго затуманился. Ноздри его длинного носа трепетали, как у наркомана. Он широко усмехнулся:
– Ладно, допустим. Дальше что?
Расмус собрался с духом.
– Нужно сделать бумагу от герцога Тилли, – медленно сформулировал он. – Да такую, чтобы Маса отпустили и никогда потом не искали.
***
Из «Хроник Рениги» аббата Этельреда:
"… В 660 году король Себастьян Благословенный умер от воспаления легких. Крепкое здоровье правителя сделало эту смерть неожиданной для близких, хоть и достиг
