брошу вызов владыкам мироздания. Удачи, раб мой! – божество исчезло из поля зрения человека.
Ночь опустилась на Москву. Олег с надеждой на грядущую встречу с Зенобией уснул, не выпуская зелёный камень из рук.
Центром Римской империи считался «Золотой дворец» Нерона. В покоях императора невидимый Фомин затаился за мраморной колонной, наблюдая: стены и потолки большого зала украшены мозаикой и фресками, кругом великолепная мебель, бронзовые канделябры и изящные статуи. В громоздком кресле сидит толстый император и сквозь зеленый изумруд изучает стоящих напротив него перепуганных братьев Прокула и Руфа из рода Сульпициев Скрибониев. Один из братьев – римский сенатор, другой – наместник в Германии. Оба вызваны к императору держать ответ.
У дверей – грозная охрана из преторианцев. Рядом с правителем преспокойно стоит Софоний Тигеллин, командир преторианской гвардии, человек мощного телосложения, ближайший помощник Нерона, личность порочная и безнравственная. Практически империей правил он, играя на слабостях Нерона. Этот интриган погубил массу людей.
– Вы знаете, в чём вас обвиняют? – высоким голосом спрашивает слабохарактерный Нерон, кутаясь в пурпурную тогу, расшитую золотыми пальмовыми ветвями.
– Император, нет! – удивлён Прокул.
Приблизив линзу к глазу, Нерон посмотрел на него:
– Твоя аура не сияет чистотой.
Тигеллин вмешался:
– К вам обоим будет применён закон об измене.
– Как! – воскликнул Руф. – Мы во всём поддерживали императора, давали деньги, экипировали войска.
– За преступления против римского народа, государства и императора, – Тигеллин отвёл глаза, делая вид, что рассматривает окружающую обстановку, – вы приговорены к смертной казни.
Вся вина братьев состояла в том, что они обладали баснословным богатством. Поведение императора после получения дара Тиридата – зеленого камня в оправе – разительно изменилось. Оно стало экстравагантным и неразумным. Окончательно утратив чувство стыда и меры, он пустился во все тяжкие: начались нескончаемые пиры и оргии, произвол и насилие, разгул и игрища. Подчинив ресурсы Империи своим собственным целям, Нерон опустошил казну, и теперь предложение Тигеллина конфисковать имущество братьев стало его манией.
– Но император, мы голосовали в сенате за этот закон и… – попытался возразить Прокул.
– Не вижу смысла в обсуждении, – перебил его Тигеллин, скорчив гримасу брезгливости. – Вам, знатным людям, предоставляется право избрать вид казни – удушение верёвкой или самоубийство под надзором. Идите!
Братья ушли. Нерон подпёр голову кулаком:
– Скучно.
Тигеллин, налив вина в стеклянный кубок, подал его императору:
– Промочите горло. После вчерашней оргии, наверное, безумно болит голова.
– Да, спасибо, – мысли императора бродили далеко. – Я испытываю
