в вальсе. Ей хотелось заплатить пять томанов за билет на популярный детский праздник, отплясывать самбу и поразить всех своей ловкостью и грацией. Вечерами, ложась спать, Зари подробно рассказывала сестре о своих мечтах.
– Ну, ступайте в школу! – Маман поцеловала дочек и стала убирать со стола.
Зари помахала рукой отцу, шутливо изобразив на лице преданность его идеалам. Баба медленно и серьезно, без улыбки, кивнул ей в ответ.
Зари взглянула на Ройю с мимолетной гримаской, заметной только сестрам.
У порога Ройя и Зари обулись. Хотя они учились уже в старших классах школы, им все равно полагалось носить черные кожаные туфли совершенно детского фасона. Но ничего не поделаешь, такова школьная форма. Ройя туго натянула ремешок и застегнула пряжку.
Девочки вышли из андаруни, внутренней части дома, прошли по коридору и сбежали по ступенькам, ведущим в сад. Когда они проходили мимо прудика, облицованного бирюзовой плиткой, Ройя позавидовала плававшим там рыбкам. Ведь им не надо было становиться самыми успешными в истории Ирана профессионалами, которыми будет гордиться вся страна.
Ройя закрыла калитку, и сестры вышли по переулку на главную улицу. Там они остановились, прижимая к груди учебники.
В такой ранний час протестующих еще не было видно, но повсюду остался мусор от предыдущей демонстрации. Валялись портреты премьер-министра Мосаддыка – мужчины с орлиным носом и умными усталыми глазами. Ройе больно было смотреть, как люди наступали прямо на его лицо. Она подняла несколько фотографий и аккуратно сложила их.
– Ой, ты думаешь, что можешь спасти его? – спросила Зари. – Сегодня вечером будет демонстрация коммунистов. После них сюда придут сторонники шаха. Премьер-министра ты все равно не спасешь. У него много врагов, и они хотят, чтобы он ушел со своего поста.
– У него тысячи, миллионы сторонников! Мы поддерживаем его! – воскликнула Ройя.
– У людей слишком мало возможностей, и тебе это известно. В стране процветает коррупция и прокручиваются всякие махинации.
Они торопливо шли в школу. Ройя еще крепче прижимала к груди книжки и портреты Мосаддыка. Конечно, Зари права. На прошлой неделе в школе срочно собрали всех учеников в актовом зале. На сцену вышла директриса и, уперев руки в бока, потребовала от учащихся признаться, кто приносит в школу коммунистические листовки. Не признался никто. Ройя знала, что это делала Залех Табатабаи – приносила листовки, напечатанные на пергаментной бумаге, и разбрасывала в классах и коридорах. Ройя удивлялась, откуда у Залех эти листовки; как она вообще осмеливалась брать их в руки!
Потом собрание закончилось и прибыла полиция с мегафоном, оружием и водопроводным шлангом. Аббас, школьный сторож, помог коренастому полицейскому присоединить шланг к крану во дворе. Когда Залех вышла из школы, полицейский включил воду и направил струю на девушку. На лице Залех появилось удивление,
