они были поглощены собственными занятиями, но, конечно, оба ощущали присутствие друг друга. Господин Фахри захлопнул с громким стуком свой кассовый аппарат.
– Удивительно, как много стали люди покупать к Новрузу. Неужели у всех детей в этом городе хорошие оценки, раз они заслужили такую кучу подарков к Новому году?
Ройя и Бахман молчали, каждый в своем углу магазина.
– Вот что! – Господин Фахри обвел взглядом магазин, словно обращался к огромной аудитории. – Я не могу жаловаться, сегодня моя торговля шла замечательно, но теперь я должен отнести в банк выручку.
Ни Ройя, ни Бахман не пошевелились.
– Раз я уйду, мне придется закрыть магазин.
– Я побуду здесь, – спокойно заявил Бахман.
– Что?
– Я могу остаться здесь. Если придут покупатели, я скажу им, что вы скоро вернетесь.
– О. – Господин Фахри поглядел на Бахмана, потом, неуверенно, на Ройю.
Ройя поняла его замешательство и просто окаменела при мысли о том, что останется наедине с Бахманом. Конечно же, это неприлично.
– Мне пора домой. Всего вам хорошего, господин Фахри!
– Ну, раз вы уходите… да, Ройя-ханум, хорошего вам дня! – с облегчением отозвался господин Фахри и снова посмотрел на часы. – Банк скоро закроется. У меня мало времени. Спасибо, Бахман-джан. Я ловлю вас на слове. – Мистер Фахри схватил пальто и со строгим видом повернулся к Ройе: – До свидания, Ройя-ханум. Идите домой. Пока не стемнело. – Он надел на голову черную шапочку. – Бахман-джан, я скоро вернусь. – Он торопливо вышел, и Ройя направилась следом за ним.
– Останься!
Голос Бахмана звучал ясно и уверенно.
– До свидания.
Она замерла в дверях. Господин Фахри скрылся за поворотом.
– Пожалуйста, останься. – Теперь его голос звучал не так уверенно.
Она повернулась, чтобы объяснить ему, почему она не может остаться. Но когда увидела его лицо, у нее перехватило дыхание. Бахман нервничал. У него горели щеки, но в глазах светилась нежность.
Ей нужно было идти домой, там много дел. Маман и Зари убирали дом к Новому году, им нужно помочь – вытирать пыль, выбивать ковры, мыть с уксусом стекла. Ох уж эта весенняя уборка! Нет, она никак не могла остаться тут наедине с этим парнем.
Но она уже осталась наедине с ним. Она была с ним здесь, и внезапно в этом хранилище покоя забрезжила возможность переменить абсолютно все.
– Какая у тебя самая любимая книга? – быстро спросил он.
– У меня такой нет.
– О, но ведь… мне показалось, что ты любишь читать.
– Да, люблю. Я имела в виду, что у меня она не одна. Их очень много.
Он усмехнулся, и его лицо, все еще красное, немного расслабилось.
– Господин Фахри сказал мне, что ты хочешь изменить мир. –
