интереса. Само предположение, что она может быть парой с каким-то мальчиком, гулять с ним, целоваться, вводило ее в ступор.
– Тут девчонки говорят, представляешь, что мы с тобой встречаемся, – робко начала она, когда Чмаров в очередной раз пришел к ней за домашним заданием.
– Кто говорит? – оживился Миша.
– Да так, Лиза Решеткина, Сонька Бекбулатова спрашивали у меня, правда это или нет…
– Бред, – уверенно откомментировал Миша, вперив глаза в экран.
«Естественно, – подумала Полина почти с облегчением. – Конечно, как кому-то вообще может прийти в голову встречаться со мной».
Она смотрела на себя в зеркало: как кому-то может нравиться это бесцветное лицо, бледное щуплое тело, тонкие костлявые руки и ноги, покрытые светлым пушком, выпуклые ребра под маленькими бугорками груди. Даже чудовище посчитало ее некрасивой, отталкивающей, думала она и замирала от отвращения к себе.
Она почти перестала есть – вся пища превращалась в кашу с противным мыльным привкусом во рту. Полина размазывала ужин по тарелке, а потом украдкой счищала в мусорное ведро. Родители, как обычно, ничего не замечали, уставляясь в очередное комедийное шоу по телевизору. Она проскальзывала в свою комнату и замирала до следующего утра, молясь о том, чтобы ей ничего не приснилось.
Полина шла утром в школу, небо заливал рассвет, разгоняя густую серость туч, дул несильный, но противный ветер, от которого слезились глаза и чесалось в носу. Она туже замотала шею огромным кусачим шарфом, подходя к перекрестку. Ядовито-красный на светофоре уступил место неоново-зеленому, Полина подняла ногу, готовясь ступить в грязную лужу, разливавшуюся по пешеходному переходу.
И тут же ее с сокрушительной силой пригвоздило к месту воспоминание о том дне: чудовище, больно и страшно облапившее ее тело, крики, камнем застрявшие в горле, фары, визг тормозов, удар в бок, искаженное лицо водителя: «Дура, бля, идиотка! Куда выперлась, овца?» Полина медленно вернула ногу на место и прижалась к холодному столбу светофора, сотрясаясь от озноба. Ее тошнило. Не в силах сдвинуться с места, она пыталась прогнать омерзительное болезненное ощущение из своего тела. Постепенно ей полегчало. Медленно, неуверенно она отлепилась от опоры и побрела в школу. Полина решила обойти переход и пошла в школу окружным путем, опоздав, конечно, минут на двадцать.
Приступ повторился через день, и на этот раз это было еще хуже. Полина стояла на остановке: она решила поехать домой из школы на автобусе, чтобы избежать опасного перекрестка. Топчась на тротуаре, она ступила на дорогу, выглядывая, не появится ли из-за угла автобус. На горизонте замаячила черная машина, и тут ее накрыло: чуть не сбивший Полину автомобиль тоже был черный, с заляпанными номерами и присохшими к бортам серыми комками грязи. Она скорчилась в мучительном спазме, до скрипа сцепив зубы, чтобы только не упасть прямо тут, на дороге. Полина собрала остатки сил, вернулась на остановку и рухнула на скамейку,
