style="font-size:15px;"> Были в зимнем лагере и другие, совсем несказочные радости. Взрослые ребята из первого отряда запирались в туалете в своем корпусе, доставали сигареты из красивой сине-белой пачки с нарисованным самолетом ТУ -134 и дымили, пуская в потолок кольца.
В свои 14 лет я был рослым и сильным. Он уже три года прозанимался борьбой самбо и шестнадцатилетние ребята в лагере легко приняли меня в свою компанию. Вместе со всеми я прятался в туалете и смолил сигареты, как взрослый.
Однажды меня подозвал непререкаемый авторитет первого отряда высокий, крепкий парень с волосами до плеч Серега Бабкин:
– Слушай, Колян. Такое дело. Надо смотаться в поселок Внуково, купить портвейну. А то у нас только компот из столовки.
В общем, мне доверили серьезное, пацанское поручение. После ужина я взял из общей сушилки лыжи с бамбуковыми палками, воткнул зимние ботинки
«прошай молодость» в кожанные ремни-крепления и, сделав для конспирации кружок по территории, подьехал к бетонному забору. Перекинуть лыжи с палками и перемахнуть через забор было плёвым делом. Вскоре я вовсю мчался к поселку Внуково по накатанной местными любителями лыжных прогулок лыжне. У магазина я попросил какого-то мужичка купить четыре бутылки Агдама и, распихав заветный груз по карманам, поспешил обратно в лагерь.
Возвращался уже по темноте. Ехать на лыжах по черному зимнему лесу было страшновато, но грела мысль о том, что я совершаю настоящий пацанский поступок и скоро мне будут жать руку и хлопать по плечам взрослые ребята из первого отряда.
Подъехав к забору, я уже было собирался перекинуть через него лыжи, как вдруг увидел сквозь заснеженные еловые ветки чью-то фигуру весьма внушительных размеров. Отскочил от забора и прижался к терпко пахнущему смолой стволу.
Мимо, словно могучий лось, пронесся начальник лагеря Строилов. Он совершал ежевечерний лыжный забег вокруг территории.
Строилов вообще был дядькой спортивным. Я вдруг вспомнил, как во время матча по хоккею с мячом между вожатыми и первым отрядом, он, как бульдозер врезался в ряды шестнадцатилетних пацанов и раскидывал их словно кегли.
Слава богу, на сей раз все обошлось. Могучий начальник пронесся мимо и вечером, в том же туалете, авторитет Серега Бабкин, его ближайшие дружбаны, ну и я, конечно, по очереди глотали янтарную жидкость из украденного на кухне граненого стакана.
Потом был Новый год, лагерный «Огонек», первый поцелуй с пятнадцатилетней красавицей Галькой, которая во время танца так прижалась к моим чреслам своим лобком, что я едва не потерял сознание от нахлынувших эмоций. В общем, зимняя смена была чумовой и я упросил отца взять путевку на лето. Потом, на следующую зиму и вот очередное лето.
На этот раз я приехал в Чайку уже, как «старик». Сереге Бабкину стукнуло восемнадцать, ему нельзя было быть в лагере
в качестве
