так отпустить. Если она уйдет, он ее больше никогда не увидит. У него так часто бывало. Но от одной мысли, что это может случиться и сейчас, у него внезапно свело болью грудь.
Видимо, все это отразилось на его лице, так как Есения вдруг испуганно схватила его за руку:
– Леонид, что случилось? Вы так побледнели!
– Не уезжай, – севшим голосом попросил он. – Мне будет плохо. Я не хочу, чтобы ты уезжала. – И почти шепотом высказал поразившую его самого мысль: – Я не смогу теперь без тебя!
Есения изумленно посмотрела на него, потом смутилась и, покраснев, тихо сказала:
– Вы с ума сошли! Разве можно так?! Я вам не верю! Вы все преувеличиваете, но зачем?
Леонид, понимая, что может все потерять, но не в силах более сдерживаться, обнял ее за плечи и, крепко прижав к себе, как в горячке, зашептал ей на ухо:
– Не уезжай, не уезжай, не уезжай… Я не смогу, не смогу, не смогу без тебя… – и краем сознания понимал, что то, что он говорит, для него действительно очень серьезно. Впервые в его жизни… – Я все устрою, я уже купил тебе курсовку, снимем комнату, ты сможешь отдохнуть. Мы будем купаться, загорать, гулять… Я буду исполнять все твои желания… А потом… потом мы поедем вместе домой, моя мама будет тебе рада…
Есения подняла к нему пылающее лицо:
– Нет, вы определенно сошли с ума!
– Сошел! – горячо подтвердил Леонид. – И еще больше сойду, если ты уедешь! Да жить просто перестану!
– Прекратите! Вы меня едва знаете, а уже жизни собрались лишаться! Жили же вы как-то до меня, – смеясь, попыталась вырваться из его объятий Есения.
– Жил?! – почти возмутился таким кощунственным предположением Леонид, но потом согласился: – Может быть, и жил… Но плохо!
– А теперь вдруг хорошо зажили? – саркастически спросила Есения и, не выдержав, снова рассмеялась.
– Да, потому что сердцем почувствовал, что ты – моя половинка, – не обращая внимания на ее смех, ответил Леонид. – Ну что ты теряешь? Отдохнешь, наберешься сил. Я прошу тебя, останься! – Леонид умоляюще смотрел на девушку.
– Ну хорошо-хорошо, – смилостивилась наконец Есения.
У него от восторга сердце чуть не выскочило, он уже было потянулся, чтобы поцеловать Есению, но она уперлась ему руками в грудь и строго сказала:
– Я останусь, но не наседайте на меня так сразу, я должна прийти в себя. Обещаете?
– Обещаю! – воскликнул Леонид и уже хотел выпустить ее из своих объятий, однако, уловив на своем лице ее теплое дыхание, не мог заставить себя развести руки. В нем боролись дикое желание ее поцеловать и данное обещание «не наседать так сразу».
Леонид сжал зубы и, закрыв глаза, застонал, выпуская наконец Есению из рук. В этот момент раздался стук в дверь, и Есения отскочила от Леонида.
В дверь просунулось широкое лицо Кузьмы Григоровича.
– Соседи, на обед идем? – спросил он и удивленно уставился на них. – У вас тут что – разборки?
