Задержался в одном месте. Пока с ребятами пообщался, то да се…
– Какие одиннадцать двадцать, Виктор?! Ты свои часы хотя бы иногда заводишь? Сейчас уже три часа дня! – взвился Хотябыч.
– Чегочегочего? – опешил я, – Какие три часа дня? Когда? Почему три часа? Вот же на моих – одиннадцать двадцать одна! Идут! – засуетился я, прикладывая часы к уху.
– Не знаю, что у тебя за часы, но, на всякий случай, выбрось их и купи новые! Деньги на новые хотя бы есть?
– Чего? Деньги? Есть! – машинально ответил я, глядя на часы, как баран на новые ворота.
– Вот и купи! А эти выбрось! Ладно, садись. Рассказывай, что у нас там с Подольским заводом!
– Три часа! Почему три часа? А у меня одиннадцать двадцать! Как же так? – бормотал я, нащупывая задницей стул и усаживаясь.
– Ну, ладно, ладно! Наверное, девушку молодую завел, вот и не замечаешь времени! – выговаривал добрый Хотябыч, приготовившись слушать.
Запинаясь и путая слова, я изложил ему ситуацию с заводом, куда мы через месяц должны были поставить вентиляционное оборудование. Хотябыч слушал, задавал вопросы, но я был рассеян и отвечал невпопад.
– Что-то ты сегодня не такой, как обычно. Случилось что? – спросил он, совсем как моя жена.
– Нет.
– Ладно. Не хочешь, не говори. Но за процессом хотя бы следи.
– Есть хотя бы следить за процессом! – вскочил я, пытаясь дурашливостью компенсировать нерасторопность.
– Давай, Виктор, действуй! – махнул директор рукой в сторону выхода, и я с облегчением выскочил из кабинета.
– Светочка, скажи, сколько на твоих золотых натикало? – первым делом спросил я у секретарши.
– Пятнадцать часов двадцать минут пополудни! – откликнулась Света.
Я вышел и тихонько закрыл за собой дверь.
Вернувшись к себе, я снова подошел к окну. За окном пылало солнце, неслись машины, кипела чужая жизнь. Я переставил время на своих часах. Пятнадцать двадцать одна. Где-то там, в голубой дали безвозвратно растворились четыре часа моей жизни. Кто украл мое время? Может, антиквар? А может, в суете странных событий я их просто не заметил? Ведь я и в правду с утра ни разу не взглянул на часы. В коридоре послышался шум, дверь открылась, и в комнату, огласив ее возбужденными голосами, вошли Ваня, Саня и Маня.
– Виктор Петрович, вы не представляете, в какую грозу мы попали! – с порога защебетала Маня, раскрывая зонтик и отставляя его в сторонку.
– Да, давненько я не видал такой грозы! – солидно подтвердил Саня.
– И между прочим, если бы не я, то народ бы промок насквозь! – подчеркну свою руководящую роль Ваня.
– Вы где были? – довольно грубо прервал я поток впечатлений.
– Как где? На обеде! Вы же сами разрешили! Немного задержались: грозу пережидали! Могли же промокнуть насквозь! – с некоторой укоризной доложил Ваня.
– Немного? До трех часов?
