А ну, руки прочь! Прочь руки от Виктора Петровича! Стрелять буду! – и стал расстегивать кобуру.
– Нет, нет, что вы! – схватил я его за руку. – Не надо стрелять, я подпишу! Всем подпишу!
– Виктор Петрович всем подпишет! – тут же сообщил милиционер, вставая на кирзовые цыпочки. – В очередь! Все в очередь! Ну-ка, в очередь, кому говорю!
Клубок тел вокруг меня тут же сложился в спираль, спираль распрямилась и образовалась очередь метров на двести. Я по-прежнему стоял у светофора. Рядом со мной, держа руку на расстегнутой кобуре, грозно хмурился милиционер. Плохо соображая, я торопливо расписывался на том, что мне совали, и возвращал назад, работая руками, как рычагами.
Неожиданно возле нас скрипнул тормозами лимузин. Из него выскочили четыре строго одетых человека, оттеснили от меня очередь и милиционера, и один из них, открыв дверцу, почтительно сказал:
– Прошу вас, Виктор Петрович!
Не говоря ни слова, я влез в лимузин. За мной влезли остальные четверо, и старший спросил:
– Куда прикажете, Виктор Петрович?
– Домой! – не задумываясь, ответил я.
Автомобиль тронулся, и я успел только заметить милиционера, отдававшего честь вслед удаляющемуся лимузину.
Ехали молча.
– Это ведь черт знает что! – наконец вырвалось у меня.
– Виноват, не углядели! – с готовностью признался старший. Остальные молчали, глядя перед собой.
– И что теперь?
– Виновные будут наказаны, – твердо сказал старший.
– Не надо никого наказывать, – попросил я.
– Слушаюсь, – ответил старший.
– Где мы? – спросил я, пытаясь рассмотреть окрестности через темное стекло.
– Подъезжаем, – сообщил старший.
И действительно, машина остановилась. Старший выскочил, открыл дверь, и я вылез наружу. Мы находились возле моего дома. Я постоял, переминаясь с ноги на ногу и, наконец, сказал:
– Ну, я пошел. Спасибо вам.
– Рады стараться! – ответил старший, занял место внутри, и лимузин исчез за углом.
– …твою мать! – провожая его глазами, прошептал я, как это принято в нашей удивительной стране, когда тебя переполняют невыразимые чувства. Потоптавшись еще немного и бормоча слова приблизительно того же содержания, я поднялся к себе на четвертый этаж.
Дома никого не было. Стараясь не давать воли чувствам, я принялся бродить по квартире, скользя потерянным взглядом по обстановке и не зная, на чем остановиться. Вдруг на глаза мне попался телефон. Да! Именно! Вот то, что мне сейчас нужно! Конечно! Надо позвонить антиквару и рассказать ему про этот балаган, который творится вокруг меня, и в котором я не нахожу никакого смысла! Конечно, он скажет, что смысл искать бесполезно и что надо ждать, и что все впереди, и прочую ерунду. Ну и ладно. И так понятно. Главное, поговорить с товарищем по несчастью,
