на вид особу по имени Алина и больше, не обращая внимание на других, начал, высекая искры любви, кружить ей голову. Несмотря на то, что он ей парил ничего, кроме игривой ерунды о жизни, она смотрела на него через короткое время влюблёнными, на всё готовыми глазами. Денис, в свою очередь, был поражён той силой воздействия на женскую душу, которую он неожиданно получил. Отбросив, наконец, все условности, сказал, что умеет хорошо делать массаж, а для этого нужно съездить к нему домой.
– Хорошо, только ненадолго, – с готовностью согласилась она, подбирая сумочку. Денис оскалился ухмылкой крокодила, как будто услышал вместо этого: «Делай со мной, что хочешь».
Войдя к себе домой, Готфрид почти содрал, как хозяин, одежду со слабо сопротивляющейся Алины. После чего, как лавина, кинулся на неё и вошёл в её вздрогнувшее тело одним махом, словно забил снаряд в пушку туго. Он продолжил процесс жесткими отрывистыми движениями, словно мстил за длительное воздержание. Но чем сильнее это делал, тем больше его подруга получала удовольствие. Несмотря на то, что Алёна судорожно билась под ним, словно укушенная змеёй, и почти теряла от ощущений сознание, она охватывала Готфрида руками и ногами всякий раз, когда прекращал движение и просила не останавливаться.
– Перевернись и стань, как пантера, – хрипло сказал затем Денис с готовностью выполнявшей все его желания девушке и, одновременно смахивая с себя обильную росу пота. Утром утомлённый, но довольный от таких трудов праведных, Готфрид подумал, что так он ещё никогда не отдыхал. Алёна же, несмотря на то что была хорошо помята ночью, смотрела на нашего героя, как на нечто небывалое. Её взгляд как будто говорил: «Разве такое бывает?» Затем откровенно призналась Готфриду, что он нашёл внутри неё неизвестную точку наслаждения, и так хорошо, как с ним, ей не было ни с одним мужчиной. Затем предложила Готфриду встречаться.
– Правда, – добавила Алина, – у меня есть богатый любовник, но я ему не жена. Если Денис согласен, продолжила она, то будет приходить, когда он хочет.
Готфрид, потративший ночью немало сил, словно ладкнехт после хорошей рубки, впал в расслабленный транс и только с улыбкой кивал головой. После чего, мягко спровадив счастливую зазнобу за порог, присел устало в раздумьях.
А подумать было о чём: Айсуна, действительно, направила его на особый круг почёта, где через каждую девицу, на которую он положит глаз, он узнавал часть её самой. Это был настоящий зодиак, вращавшийся вокруг неё, совсем не похожий на тот путь познания, о котором говорили прежние учителя. Это было, скорее, погружение во все усиливающееся и растворяющееся в себе без остатка наслаждение. В дальнейшем он заметил, что чем сильнее обострялось это чувство, тем больше под его натиском прогибался мир, и грань между реальностью и потусторонним в этот момент начинала стираться. В такие моменты соития с женщинами ему, действительно, казалось, что он сливается единым целым не с ними, а со своей потусторонней любовницей.
В экстазе чувств ему приходило видение, что он, словно на крыльях, влетал на некое круглое, как тарелка
