исследований, закрыл свой блокнот и переключился на что-то более интересное. Но не тут-то было. Следующие несколько лет своей жизни он потратил на тот же самый тест, наблюдая реакцию сотен людей на падающий шарик. Подобно физикам, стремившимся открыть фундаментальную природу материи, Вундт со своей командой пытался выявить отдельные составляющие элементы сознания. Некоторых участников эксперимента просили нажимать кнопку в первый же момент, как они слышали звук удара шарика о стол, тогда как другие должны были реагировать лишь после того, как звук полностью доходил до сознания. В первом случае подопытных просили сосредоточиться исключительно на шарике, во втором – на посторонних мыслях. По мнению Вундта, если эксперимент проходил гладко, то реакция человека в первом случае становилась следствием простого рефлекса, а во втором – скорее результатом осознанного действия. Думаю, неудивительно, что поначалу многие участники эксперимента испытывали трудности, пытаясь уловить тонкую грань между двумя внутренними состояниями, поэтому прежде чем приступать непосредственно к тесту, им приходилось совершать более десяти тысяч проб.
Тщательно проанализировав горы полученной информации, Вундт установил, что рефлекторная реакция занимает в среднем одну десятую секунды, причем звук падающего шарика в этом случае запечатлевается в сознании испытуемых очень слабо. И напротив, среднее время реакции тех, кто отчетливо фиксировал звук удара шарика, составляло две десятых секунды, а сам звук падения они помнили гораздо лучше.
Разгадав тайну рефлекторного реагирования, Вундт посвятил остаток карьеры проведению сотен других аналогичных исследований. Подобный подход оказался на удивление заразительным, и едва ли не половина ученых девятнадцатого века, занимавшихся вопросами изучения мозга, пошла по стопам Вундта. Заглушая голос разума, громыхание падающих на столы медных шариков еще долго раздавалось в психологических лабораториях по всей Европе.
Тем временем в далекой Америке молодой философ и психолог по имени Уильям Джеймс занимался совсем другими вещами.
Уильяма Джеймса по праву можно назвать незаурядной личностью. Его отец родился в Нью-Йорке в 1842 году, он был одноногим инвалидом, однако имел хорошие связи, был обеспеченным человеком и эксцентричным религиозным философом, который посвятил себя воспитанию пятерых детей2. Как результат, в детстве Уильям получал домашнее образование, посещал ведущие европейские музеи и художественные галереи и общался с выдающимися людьми вроде Генри Торо, Альфреда Теннисона и Хораса Грили. Старший брат Уильяма – Генри Джеймс – стал знаменитым писателем, а сестра Эллис – публицисткой.
Первоначально Джеймс занимался живописью, однако когда юноше исполнилось двадцать лет, он забросил искусство и поступил в медицинскую школу Гарварда для изучения химии и анатомии. В 1872 году друг семьи Джеймсов президент Гарвардского университета Чарльз Элиот посоветовал Уильяму поступить на курсы психологии, что тот и сделал. Очень скоро Джеймс увлекся тайнами человеческой психики,
