а ты можешь что-нибудь ляпнуть, вроде: «черепушки» и «бренного тела».
Внимательно глядя на меня, приятель задумался. А затем спросил:
– Странно. Я думал: она – в курсе. А почему ты ей не рассказал?
– А смысл? В том, что Лору убили, Элизабет особо и не сомневалась. Она неплохо знала журналистку, поэтому не поверила в несчастный случай, тем более – в самоубийство женщины. Зачем мне рассказывать то, что касается лично меня?
– Тебе, наверно, виднее. Мне, без сомнения, очень хотелось бы с ней познакомиться, – с набитым пудингом ртом, невнятно пробормотал Тодескини.
Поев, мы совместными усилиями убрали и вымыли посуду. Фрэнк расположился со своим лэптопом в гостиной. Ему предстояла трудная работа, и мы не были уверены, что у него все получится, но попытаться стоило.
А я позвонил мисс Форестье. Девушка не отказалась встретиться, но только после полудня. Затем я вышел за почтой. Как и ожидалось, в почтовом ящике, кроме трех газет, журнала и рекламного проспекта, было приглашение на церемонию похорон мисс Кэмпион. (В приглашении указывалось два лица: мое и Фрэнка. Это я попросил родителей Лоры пригласить на церемонию прощания своего коллегу.) Прочитав текст, я почувствовал грусть, но в ней не было безысходности. Тоска ушла. Что ж, живые думают о живых…
Зайдя в гостиную, я сказал Фрэнку о предстоящих похоронах. Он переспросил дату и, услышав, что послезавтра, кивнул головой.
Поднявшись к себе и переодевшись в рубашку, трикотажный пуловер и джинсы, я проведал Клео, лежащую с мечтательным выражением на пуфике в моей спальне. Спустившись вниз и попрощавшись с Фрэнком, я захватил свой рабочий блокнот и, набросив ветровку, вышел на улицу. До архива было далековато, но я хотел прогуляться по парку.
Было тепло и солнечно. Листва на деревьях, уже тронутая осенней ржавчиной, служила разноцветным навесом под ярким небосводом. Полуденное голубое небо радовало глаз своей чистотой и прозрачностью. Хотелось бездумно наслаждаться роскошной палитрой красок, а не ломать голову над этим запутанным делом.
В архиве я пробыл недолго: то, что мне было нужно я обнаружил почти сразу. Только я пока не знал, насколько это важно для нас, зато быстро сообразил, что совсем не маленький объем работы на глазах превращался в снежный ком! А снежный ком имеет свойство обрастать на своем пути дополнительными комьями снега!..
Решив пройтись к морю, я спустился по крутым узким улочкам к набережной и вдохнул полной грудью запах моря и бриза. Было три часа пополудни. Набережная купалась в золотистом ореоле, в сапфировых волнах моря отражались солнечные лучи, искрясь мерцающими светлячками. С этой стороны набережной открывался прекрасный вид на море. Бурлящие черно-синие волны Ла-Манша, увенчанные желтоватой пеной, накрывали собою золотистый песок. Не знаю почему, но находясь здесь, я всегда ощущал атмосферу праздника, впрочем, сегодня острый, солоноватый запах моря смог настроить меня на рабочий лад.
Присев на деревянную скамейку, я сразу почувствовал ее холодную влажность, легко проникшую сквозь
