два месяца он, мистер Харкер, пришел вечером на дежурство и увидел, что со всех трех котлов исчезли предохранительные клапаны и на их место ввинчены дюймовые стальные болты, которые могут выдержать давление в тысячу фунтов, а Томов Тэрл знай себе шурует уголь в топках, потому что не слышит свистка.
– А днища всех трех котлов можно соломиной проткнуть, – сказал мистер Харкер. – Когда я взглянул на манометр первого котла, то был уверен, что отправлюсь на тот свет, прежде чем успею схватиться за регулятор.
И когда я наконец вдолбил Тэрлу в голову, что сто на этом циферблате означает, что он, Тэрл, не только потеряет работу, но потеряет ее так основательно, что никто уже не найдет ни его, ни работы, я настолько успокоился, что спросил, куда же подевались эти клапаны.
– Их взял мистер Сноупс, – сказал он.
– Но за каким дьяволом?
– А я почем знаю? Я только говорю то, что слышал от Том-Тома. Он сказал, что мистер Сноупс сказал, что поплавок в баке на водокачке слишком легкий. Сказал, что бак скоро начнет течь и он, мол, хочет приладить эти три предохранительных клапана на поплавок, чтоб он стал потяжелее.
– Ты хочешь сказать… – говорю я. И тут у меня застопорило. – Ты хочешь сказать…
– Это Том-Том так сказал. А сам я знать ничего не знаю.
Как бы там ни было, а клапаны исчезли; в баке они или нет, тогда, среди ночи, выяснить было нельзя. Мы с Тэрлом малость успокоились, когда давление упало и все кое-как обошлось. Но ей же богу, мы всю ночь глаз не сомкнули. До утра просидели на угольной куче, откуда были видны все три манометра. И с самой полуночи, после того как упало давление, во всех трех котлах не хватило бы пара, чтобы раскалить жаровню для орехов. И даже когда я пришел домой и лег в кровать, спать я не мог. Только закрою глаза, мне сразу видится манометр величиной с таз, и красная стрелка с угольную лопату ползет к ста фунтам, и я просыпаюсь с криком, весь в поту.
А когда рассвело, я не стал посылать Тэрла: я сам залез на водокачку и осмотрел поплавок. На нем не было никаких клапанов, и, может, мистер Сноупс и не собирался привязывать их там, на виду, где всякий может их взять. И хоть бак этот глубиной в сорок два фута, я все же мог бы открыть кран и спустить воду. Но только я ведь простой моторист, а мистер Сноупс – смотритель электростанции, и уже началась дневная смена, и я знал, что, если Джо Баффало зайдет и увидит заместо клапанов эти тысячефунтовые болты, Том-Том ему объяснит все как есть.
Так что я пошел домой, а на другую ночь насилу мог заставить Тэрла поднять давление пара настолько, чтобы сдвинуть с места поршень, не говоря уж о том, чтоб вертеть динамо-машины; и еще через ночь то же самое, и еще, и так прошло дней десять, а потом с товарной станции доставили ящик; Том-Том дожидался на электростанции, и мы вдвоем вскрыли ящик (на нем большими черными буквами было написано: «Наложенным платежом», но ярлык был сорван и исчез. «Я знаю, куда он его бросил», – сказал Том-Том), вывинтили болты и поставили новые предохранительные
