и слабыми нитями. Есть “жесткие”, в плетения на которых требуется вкладывать много силы, но удерживающие заклятье очень долго. Есть обладающие защитными свойствами. Очень редко попадаются такие, что способны вытягивать из людей то, что нужно владельцу. Это не вампиризм в чистом виде, кровь никто не сосет, но остаться один на один с таким человеком бывает неприятно. В общем: сглаз, порча и благословение – дело очень сложное. По книжке этому не научишься и другому словами не объяснишь.
Для Зигфрида же все было гораздо проще. Вытащил свой “бастард” из Лимба, где тот находился, когда не был нужен хозяину, рубанул и на этом дискуссию можно считать оконченной. Нет человека – нет проблемы. Или всадить зачарованную серебряную пулю из своего “Вальтера”. Или просто ударить кулаком. Последствия будут примерно те же.
– Он ведь завтра в церковь побежит… – сказала она.
– Боксер?
– Да. У нищих будет праздник. А если он успеет к заутрене, то звук колокола наверняка разрушит заклятье.
– … и он уверует. Видишь, как хорошо все получилось!
– Мы вообще куда сейчас едем?
– К Леснику. Надо ему тебя вернуть в целости и сохранности.
– А мотоцикл!?
– Потом кто нибудь из моих людей пригонит.
– Я думала, что мы за ним возвращались…
– Нет, – Зигфрид покачал головой. – Мы возвращались из за того человека в машине. Его бы убили, если бы не я. Вряд ли у него после всего этого убавится жадности, но как знать?
– Давай лучше заберем мотик. Я на нем тебя отвезу, если тебе к учителю нужно.
– Как хочешь.
Он повернул руль. “BMW” с визгом покрышек вошел в “полицейский разворот”, пересек сплошную и поехал в обратном направлении. Стоявший в засаде за кустами гаишник встрепенулся было, предчувствуя хорошую взятку, но внезапно очень сильно захотел сходить по большому. Куст оказался кстати, но освободив кишечник, сержант понял, что почему то напрочь забыл номер нарушителя, а также марку машины. Помнил только, что она черная, но и в этом не был уверен до конца.
Глава вторая
Лесь колол дрова. Чурбаки разлетались под ударами большого колуна в разные стороны, иногда долетая почти до валяющегося в тени под навесом Серко. Оборотень не шевелился, игнорируя эту опасность, только повертел ухом, когда за забором послышался треск мотора и к сторожке подъехал запыленный “Урал” с двумя седоками.
– Явились, не запылились! – проворчал Лесь в сторону Зигфрида и Ирины.
– Здорово, Лесник! – сказал немец.
– Здоровей видали… Давайте в баню, я с утра банника озадачил. Чуял, что приедете. Идите, а то всю округу мне городом провоняете.
– Я первый, пока там жар сухой! – сказал Зигфрид и направился к маленькому срубу в углу двора.
– Первый он… – топор снова опустился, развалив на две половины
