сын колхозного плотника, выбрался из кустов и с опаской подошел поближе. Об Ирине он конечно кое-что знал. Про нее вся деревня шепталась, а у мамы этого пацана именно она принимала роды. Когда это было? Ну да, лет за пять до того, как Меченого выпнули с его недолгого президентства. Это получается: тринадцать лет назад. Мальчик с тех пор успел подрасти, а мир измениться.
– Да не дрожи ты так! – сказала она. – Не стану я с тобой ничего делать. Так подумать: зачем тебе хвост? Рога гораздо лучше. Как родители? Здоровы?
– Здоровы, тетя Ирина.
– А дома в хозяйстве как? Все в порядке?
– Все в порядке, тетя Ирина.
– Тогда просьба к тебе будет. Беги сейчас в это свое хозяйство и у лошади настриги прядей с гривы. Столько, чтобы в кулаке удержать можно было. Понял?
– Ага.
– Как настрижешь – возьми еще черную курицу, сунь ее в мешок, чтобы не орала и со всем этим добром возвращайся сюда. Родители спросят, зачем – скажи, что я просила. Но лучше будет, чтобы они тебя не заметили. К восходу луны как раз вернешься. Давай, беги.
Когда он убежал, Ирина снова вошла в воду, смыла с себя песок, восстановила “платье” и, забравшись на обрыв, стала глядеть на закат.
* * *
Мальчишка вернулся быстрее, чем она ожидала. Луна еще не поднялась над горизонтом, когда внизу, под кручей, послышалось тяжелое дыхание.
– Я здесь. Посмотри вверх.
Степка забрался к ней, вытащил из кармана большой пучок конского волоса.
– Вот! Хватит?
– Хватит. Ты ведь рыбачить шел, когда меня увидел?
– Ага.
– Принеси мне поплавок. Любой, какой больше нравится.
Он снова убежал, оставив рядом с нею мешок с курицей. Вернулся, протянул кусочек пенопласта, проткнутый шпилькой и зачарованно смотрел на то, как она обвязывает белый, мягкий пластик конским волосом, делая частые, очень тугие узелки.
– Есть спички?
Он кивнул, порылся в карманах и протянул ей коробок. Ирина осторожно пережгла остатки волоса и вернула ему нехитрую рыбацкую снасть.
– Держи. Только не жадничай и помногу не лови. Тогда его надолго хватит.
– Это что? – Степка держал поплавок двумя пальцами, как скорпиона. – Он теперь заколдован?
– Вроде того. Не бойся. Это как будто знак для водяников. Ничего особенного в нем нет, однако они вредничать не будут.
– Спасибо.
– Особо не хвастайся им. Силу он не потеряет, но тебе будут завидовать. И не жадничай, еще раз говорю! Теперь иди отсюда. На речку шел? Вот туда и шагай.
Что-то получив от человека, нужно дать ему что-то взамен. Если постоянно брать и ничего не отдавать, то жить колдуну останется ровно столько, сколько нужно пауку, чтобы обожраться и лопнуть. Паук ведь никогда не наедается. Пока есть пища, он будет поглощать ее, не обращая никакого внимания, что она уже вываливается
