исправит.
Дни шли за днями. Пролетели ноябрь, декабрь, январь. Казалось, что зима позади, но наступил февраль…
Резкий порывистый ветер гнал снежную позёмку по занесённой снегом дороге. Редкие прохожие, опустив голову, старались быстрее проскочить открытые участки, прикрывая лицо от мокрого и колючего снега.
Сегодня, когда Андрей выходил от Ивантеева, термометр показывал минус восемнадцать, но с ветром, задувающим с моря, казалось, что на улице все двадцать пять. Что поделаешь – Владивосток.
Полозья экипажа мягко скрипели по снегу, оставляя за замороженным окном снежную канитель. Дорога пошла в гору, и стало слышно, как отфыркиваются от снега тянущие сани лошади. Послышался шум.
Что там случилось? – подумал он и, дохнув на стекло окна, протёр в изморози глазок.
Впереди горело двухэтажное здание. Рядом суетились пожарные, им помогал набежавший народ.
– Останови! – постучал Андрей в потолок фаэтона.
Сани остановились.
Пожар уже набрал силу, с рёвом выбрасывая пламя из окон второго этажа. У горящего здания к молодой девушке жались человек двадцать детей в возрасте пяти-семи лет. Рядом угрюмо стояли взрослые погорельцы.
– Приют, – вздохнул ямщик.
Видимо, девушка выскочила второпях, поэтому не успела одеться и теперь зябко куталась в наброшенную чьей-то рукой шаль. Андрей подошёл к ней.
– Что случилось?
– Вот, – глотая слова, сквозь слёзы сказала она и кивнула на пожар и детей. – Куда я их теперь? Мы же частный приют. Не бедствовали, но жили скромно. А теперь как?
Андрей сбросил шубу и накинул её на плечи девушки.
– Главное – все целы.
– Не все, – мотнула она головой, – отец.
– Жив?
– Жив, – кивнула она, – увезли в больницу. Когда случился пожар, он бросился выводить на улицу детей и, наверно, надышался дымом.
– Ваш отец работал в приюте?
– Он его директор и попечитель. Что же теперь будет…
– Вот что. Забирайте своих погорельцев, и едем ко мне. Я снимаю просторный особняк, в нём хватит места для всех, – кивнул он на детей и взрослых.
Девушка с сожалением вернула шубу.
– Спасибо. Мы не можем принимать помощь от незнакомых людей.
– Извините, не представился. Поручик Лопатин Андрей Иннокентьевич.
– Дарья Илларионовна Полетаева, – выпрямившись, ответила она. – Благодарю, Андрей Иннокентьевич, но я не могу обременять вас такой обузой.
– У вас есть другой вариант?
Она поникла и отрицательно мотнула головой.
– Но… – вскинулась она.
– Никаких «но». Я уступлю вам особняк, сам переселюсь в гостиницу, а с хозяевами договорюсь.
– Но, пока отец не поправится, мы не сможем платить аренду.
– Пусть это вас не беспокоит.
