и сильных профсоюзов. Бланки и Вейтлинга, мечтавших о революционной диктатуре социалистического Мессии, Каутский объявляет вчерашним днем.
Демократия – это ничем не заменимое условие для вызревания коллективной готовности общества к социализму. Да и сам социализм по сути есть демократия, перенесенная из политики в экономику.
Политическая демократия сама по себе не решает классовых противоречий, движущих нынешнее общество, но только она дает возможность для перехода к новому социальному состоянию, в котором эти противоречия могут быть решены.
Демократия позволяет воздействовать на правящий класс через выборы, забастовки, демонстрации и газетную агитацию. Классовая борьба таким образом приобретает все более мирные формы. На определенном этапе демократия войдет в открытое противоречие с властью капитала и капитализм останется в прошлом, а демократия станет народной и социалистической. Каутский верит в то, что мир прямо сейчас, на его глазах вступает в этот этап своего развития.
Его главный упрек большевикам – их партийный контроль над Советами. «Диктатура пролетариата», т.е. власть целого класса производительных рабочих не может осуществляться в таких условиях, и неизбежно возникнет бюрократическая диктатура партийной элиты.
Начинать социалистическую революцию в преимущественно аграрной стране – дело обреченное, если только не рассчитывать на то, что эту революцию подхватят более развитые (в промышленном смысле) европейские соседи и она приобретет международный характер. Но Каутский видит все меньше подтверждений для столь грандиозных прогнозов.
Горький вывод Каутского – ни «вообще», ни конкретно в нынешней России методы большевиков не могут привести народ к социализму в марксистском понимании этого слова.
В ответной работе («Ренегат Каутский») Ленин называет автора «водолеем», «учителем гимназии» и даже «лакеем буржуазии».
По мнению Ленина, Каутский ставит вопрос умозрительно, превращает буржуазную по сути демократию в отвлеченный «фетиш» в своем слепом стремлении объявить ее вовсе не буржуазной, а «демократией вообще». Эта умозрительность небескорыстна и маскирует классовый выбор Каутского в пользу реформизма, а реформизм в эпоху империалистических войн, рискующих перейти в международную революцию, фактически означает для Ленина переход на сторону классового врага.
Советская власть, по Ленину, есть новая форма демократии, за спиной которой больше не скрыта тайная власть капитала и его интересы.
Претензия от Ленина – классовая борьба по Каутскому не должна стремиться к скорейшему низвержению и упразднению буржуазии, эта цель должна быть отложена в неопределенное будущее и отдана на милость ее величества Демократии.
Государство в ленинской логике это всегда и прежде всего аппарат подавления одних классов другими, гарант угнетения и воспроизводства классовой власти. И никакая демократия тут ничего
