style="font-size:15px;"> – Прощай пока, прекраснейшая! Кусай локти, что отдала мне Вана, из-за своего высокомерия и слепоты! Бог шутит над вами, я – нет!
Я поднялась на ноги, чувствуя необыкновенную слабость и даже дрожа, словно я заболела. Сатана подошёл к выходу и распахнул полог, впуская внутрь морозный воздух, но Он не спешил выходить, обернулся ко мне:
– Счастливо оставаться! Зови снова. И почаще! Почаще, слышишь? – он растянул в улыбке красные губы, такие красные, словно он только что пил кровь. – Зови! Я буду рад. Очень-очень буду рад!
Он исчез, но холод остался, и в этом холоде я будто продолжала слышать Его смех, сотрясающий весь мой дом. Боже мой, что я натворила? Неужели Нисюрлиль остался беззащитен? Из-за меня… Господи, лучше бы я вовсе не рождалась на свет, от меня всем только горе…
Слёзы текли у меня по щекам, на шею, за ворот платья, я села на порог, солнце уже поднялось над горизонтом, и светило теперь ярко во всё небо, от чего оно переливалось от светло-жёлтого до синего, словно всё было из необыкновенных самоцветов. Так одиноко и страшно мне ещё не было, я всех предала, всех предаю всё время, никого так и не согрела сердцем… Всё крупнее и горячее слёзы, они жгут мне веки, жгут кожу, словно сделаны из едкого вещества, не из воды… такое высокое светлое, такое радостное утро и такая чернота в душе…
– Не надо, Яй, – это Дамэ, он всегда чувствует и слышит своего Создателя.
Вот и сейчас, он пришёл именно потому, что услышал Его. Он взял меховое покрывало и набросил его мне на плечи.
– Это именно то, что Он всегда делает. Всегда и со всеми. И я тебя предупреждал…
– Он теперь возьмёт Нисюрлиля.
– Он возьмёт только тех, кто отдастся. И никто никого не отдаёт и не спасает, это дело всякой души. Так что не надо терзаться несуществующей виной. Что до остального… Арий и Эрбин здесь, со вчерашнего дня, дрыхнут в Рыбином доме. Кстати, где Рыба? Так и осталась с ним?
Я вздохнула.
– Рыба пока в Москве… Не знаю, попросить Орсега перенести её к нам, или лучше пусть она останется с Нисюрлилем?
Дамэ пожал плечами.
– Пошли ей весь, ответит, будем знать.
Будем знать… А может быть лучше, чтобы Рыба была рядом с Нисюрлилем, чтобы… мне казалось, так сохранится хоть какая-то связь между нами, потому что теперь я понимала, что я предала его, он тот, кого я ввела в наш круг, я отвечаю за него и я от него отказалась… Не выдержав, я заплакала, что бы ни говорил Дамэ, а я виновата, как страшно совершать ошибку за ошибкой, всё время поворачивать не туда, открывать не ту дверь, неужели я всегда была такой?.. Голос Сатаны, холодом качаясь во мне, как язык в колоколе, гудел: «Я всё ближе, всё ближе!»…
Мы проснулись почти одновременно с Эриком, не знаю, как он, но я проснулся от голода. Открыв глаза, я долго смотрел вверх, где в отверстии для дыма было видно ясное и очень светлое небо. Ещё утро, до полудня не менее двух, а может и трёх часов. Я приподнялся, оглядываясь. Эрик тихо спал в двух шагах от меня, лёжа на толстом ковре из шкур, и укрыт
