теперь он обратил внимание на мерцающую лампочку потолочного светильника. Обычно ее противное жужжание его не по-детски раздражало и даже мешало работать.
– У, зараза китайская, – Алексей погрозил лампе кулаком и, сцепив пальцы на затылке, выгнул спину, разведя локти в стороны.
Обычно это помогало, но сейчас боль в спине не прошла, только что-то тревожно хрустнуло в шейных позвонках.
Все, пора уходить, а не то жена из дому выгонит. Чего-то засиделся я дольше обычного.
Бенедиктинский посмотрел на часы, – У-у-у. Все, кранты. Скандальчика не избежать.
Он достал мобильный телефон и нажал на закладку «Пупсик».
Пупсик рвал и метал. Оказывается, жена звонила ему аж три раза за последние полтора часа.
Он удивленно посмотрел на список неотвеченных вызовов. Да, так и есть. Пожалуй, придется по дороге домой заехать в ювелирный, а это значит, что себестоимость статьи возрастет. Помимо, «на пиар» и «на проставу» нужно ведь еще и главреду отстегнуть как обычно, а теперь вот гонорар еще тысяч на пять уменьшится.
Алексей запихал в рот остатки лаваша, запил его давно остывшим кофе и, выключив компьютер, снял с вешалки пальто.
– Ну как, сезон охоты на отца народов открыт? Что пишут? – дверь скрипнула и легкий на помине главред вошел в кабинет и устроившись на уголке стола, махнул в сторону погасшего экрана.
– Пишут, Сергей Леопольдович, много, но, к сожалению, в основном ругают.
– Так это же хорошо. Значит, рейтинги растут. А то, что поносят – так это ерунда. Вон Политковскую тоже ругали, а теперь вот памятник поставили… в Грузии. А в штатах даже фильм сняли, книги пишут, Евросоюз премию, ее имени, учредил.
– Ну и шуточки у вас, Сергей Леопольдович. И вот потом вы все о рейтингах, а мне бы хотелось бы читателя убедить в чем-то, заставить задуматься…
– Может, ты там с жертвами репрессий переборщил? Я тебе говорил пяток, другой миллионов накинь, а ты там случайно до сорока не округлил?
– Нет, на тридцати остановился, – Бенедиктинский заправил шарф под воротник, – а вы разве не читали.
Главред закусил нижнюю губу и уставился на мысок своего отполированного ботинка.
Эх, зря он это спросил. Знал же, что, не положив в карман традиционный конверт, Леопольдыч не касался готовых материалов своих подчиненных. Ну, или делал вид, что не касался.
Алексей подошел к ящику своего стола, открыл его и, достав конверт с деньгами, упакованный в сигнальный экземпляр, протянул его начальнику:
– Вот, ничего такого. Я и так там сгладил все углы, которые только можно было. Это уже после вашей правки.
– Завтра с утра почитаю, а потом вместе подумаем, что нам с этим поколением горе-патриотов делать, – повеселевший Сергей Леопольдович соскочил со стола и скрылся в дверном проеме, буркнув на прощание что-то вроде «Бай».
Бенедиктинский взял шляпу и зонт и вышел вслед за главредом. В отличие от Леопольдыча, настроение у него было в конец испорчено.
