собой, у меня и в мыслях не было ее приглашать – мне более по душе деревенские красотки, которые щебечут мне на ушко милые пустячки. А вовсе не те девицы, что считают охоту на драконов веселым развлечением.
– Лучше бы меня съели, – кротко ответил я, – чем получить кованым сапогом под ребра. Ты вообще смотришь, куда идешь?
Из-за этих-то сапожек я и узнал девушку – она всегда ставит на носки металлические наконечники.
Про фляжку с запахом дракона я говорить ей, естественно, не стал – вдруг попросит поделиться.
2
Сон с меня полностью слетел – а от Франсуазы все равно просто так не отделаешься – поэтому я решил поужинать. Вынув из поясного кармана кусок вяленой саранчи и сушеных фруктов, я спросил:
– Если тебе так не терпелось в путь, что ты потащилась ночью, наступая на мирных путешественников – что же теперь остановилась?
Френки снова вынула свой меч и принялась затачивать – прекрасный, надо сказать, звук, если хотите созвать хищников со всей округи.
– Да вот думаю, зачем ты здесь оказался.
– Как всегда, – с готовностью ответил я. – Сногсшибательно действую на девушек.
– Ты идешь в Сурабаю, верно?
Девушка взглянула на меня так, словно надеялась воззвать к моей совести.
– Ты решил, что на большом празднике будет, чем поживиться?
Я скромно потупился – люблю, когда меня хвалят.
Франсуаз осмотрелась, хотя смотреть вокруг было совершенно не на что, потом сделала большие глаза и наигранно улыбнулась.
Три всадника Апокалипсиса…
И четвертого уже не надо.
Три вернейших признака того, что женщина собирается вызвать тебя на откровенность.
Проклятье.
Я устроился поудобнее в мягкой траве. Если я сейчас закрою глаза и представлю, что Френки нет – она исчезнет?
Стоило бы попробовать.
– Ну? – спросила Франсуаз. – Где же медали? Орденская лента? Почести?
Все-таки она не исчезла…
Может, мне следовало дольше не открывать глаза?
– В столице, – ответил я.
– А ты, – девушка опустила глаза, и ее пальцы начали теребить траву. – Почему не в столице?
Боже, даже растения не может оставить в покое.
Я снова закрыл глаза.
– Френки, – ласково сказал я. – Это не твое дело.
– Спасибо, что не сказал «не твое собачье».
– Френки, я джентльмен…
– Это не помешало тебе ударить меня в челюсть.
– Я джентльмен, когда это мне удобно; а если бы я тогда не вырубил тебя, нас бы давно сожрали гигантские сороконожки.
– Но в челюсть, Майкл… Девушек так не бьют.
Я смотрел на мирно темнеющее небо; я думал о другом.
– Наверное, мы просто отвыкли воевать, Френки…
