ения, когда Магнус вытащил его из шляпы и вручил какой-то мелкой сопле в первом ряду.
Сопля оказалась впечатлительной. Она заорала так, что у Магнуса заложило одно ухо. Во второе почти сразу кто-то попал гнилым помидором.
Для симметрии, не иначе.
– Верни наши деньги! – заорали где-то в пятом ряду.
– Сапожник! – крикнули с седьмого.
– А-А-А-А-ААА! – кричала сопля.
Магнус, уворачиваясь от дохлятины и отходов (мамочка сопли, не стесняясь, швырнула в него свежесдохшим кроликом), поспешил сначала на сцену, а потом и за кулисы.
Черно-красный сюртук для представлений превратился в невесть что, а на цилиндр и вовсе было страшно смотреть. А куда делась его «волшебная» трость?
Искомое прилетело ему в затылок: один из зрителей полез на сцену следом.
– Верни наши деньги, обманщик! – орал он.
Ага, этот, значит, из пятого ряда. Быстро бегает, зараза!
Магнус потер затылок и лихорадочно огляделся. Где все работники сцены? Его же сейчас за половину серебряника изобьют, как помойного кота!
Подумаешь, кролик дохлый…
Схватив трость, Магнус показал зрительному залу неприличный жест и скрылся за кулисами, открыл дверь и буквально скатился по лестнице вниз, очень надеясь, что громила из пятого ряда с непривычки запутается в ткани.
В любом случае, бежать придется быстро.
С тоской думая о том, что голубь, запертый в исчезательном ящике, уж точно сдохнет без воздуха прежде, чем он вернется за реквизитом, Магнус выбрался из театра через заднюю дверь, кое-как отряхнулся и нырнул в переулок.
Да чтобы еще раз он в это промышленное захолустье явился! Но, к сожалению, столичные театральные подмостки Магнусу давно уже не грозили.
И с каждым представлением его слава становилась все дурнее.
В мало-мальски больших городах славной империи Астер его все знали.
И называли не иначе, как Шарлатан.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БОЛОТНАЯ ВЕДЬМА
В трейлере воняло дерьмом и летал пух. Кроличий. Заглянув в клетку, Магнус обнаружил, что запасов у него не осталось. Какого лешего он купил этих тварей по дешевке? Ему впарили бойцовских лимановских! Теперь понятно, почему они дохли! Их же кормить надо по-другому!
Оставшиеся два ничтоже сумняшеся уничтожили друг друга, пока он работал. В клетке валялись две окровавленных тушки.
Замечательное завершение замечательного дня!
Пожарить их, что ли, пока не протухли?
Сплюнув, Магнус выбросил останки драчливых кроликов вместе с клеткой, разворошил тайник, переоделся и отправился в таверну «Мятая лошадь», где его уже ждал верный Филипп.
– Где реквизит? – спросил помощник, шмыгая носом.
– В театре, – буркнул Магнус.
– И как ты опростоволосился сегодня? Голубок выпал из рукава? – хмыкнул Филипп. Его огромный красный нос сморщился, а потом на миг побелел, и помощник оглушительно чихнул, обдав Магнуса содержимым своей носоглотки.
– Поганый в этот раз ты табак купил, – поморщился Шарлатан.
– Ну извини… денег-то ты мне почти не платишь… ну так что случилось? Волшебная палочка не сработала?
– У меня нет волшебной палочки, – буркнул Магнус, подзывая подавальщицу. Как назло, попалась толстая тетка с сальными патлами, хотя соседний столик обслуживала девица помоложе.
– Это не табак у меня поганый, – опять чихнул Филипп. – Это фокусник из тебя, как из меня балерина.
Магнус залпом выпил стакан граппы и посмотрел на одутловатого помощника, сюртук которого не сходился на животе. Филипп любил эль. А еще он очень любил сдобные булочки и заварной крем.
А иногда – все вместе.
– Завтра отправляемся в Шанэр, – хмуро уведомил Магнус. – И напомни мне купить партию кроликов.
– Сдохли? – хмыкнул Филипп. – А я тебе пытался сказать, что они бойцовские!
– Это когда? – ощерился Магнус.
– Когда ты их покупал! Но ты же умнее всех, Шарлатан! Что ты мне сказал? «Самок не покупаю!». А я ведь прямо говорил, что для бойцовских лимановских в клетке необходима хотя бы одна самка!
Магнус фыркнул и налил себе еще граппы.
Итак, что он имеет? Да ничего. Кроликов нет, голуби тоже почти закончились, потому что Филипп вечно забывает их покормить, а фокус с пилами ему не доступен, потому что
