белые шали деревьев темнели, гасла их радужная разноцветность, ласкавшая взоры при дневном освещении. Фризе достал из кармана переносной фонарик, но включать пока не стал, экономя энергию. Вадиму, шедшему впереди, было безразлично, день сейчас или ночь, он подстраивался к любым световым условиям.
Широкие полозья под весом двух человек, один из которых тянул на добрый центнер, продавили глубокую лыжню. Она в некоторой мере облегчала ходьбу, но все же не была достаточно твердой. Стопы то и дело грузли в сыпкой каше, вследствие чего скорость продвижения оставляла желать лучшего.
– Вир зухэн… – выдохнул Фризе и рукавицей промокнул потное лицо с фельдфебельскими усиками. – Куда они девалься?
И тотчас судьба послала ему отповедь.
– Сюда! – разнесся над притихшими кущами вопль Пафнутия. – Здесь я!
Он шкандыбал навстречу, ломал в смятении лыжню, по-лосиному выволакивал валенки из месива.
– Почему ты один? – еще издали выкрикнул Вадим. – Где Макар?
Пафнутий, совсем изнемогший, присел на пенек и расстегнул ворот.
– Макара нет… Провалился… сквозь землю…
– Как?!
Пафнутий, перескакивая с пятого на десятое, поведал, что приблизительно в версте от разбившихся аэросаней полозья наскочили на предательски выпершую корягу и пришли в негодность. Макар сделал наобум еще с десяток шагов и ухнул в преисподнюю, вернее, в нежданно разверзшуюся черную дыру. Пафнутий подполз на четвереньках к ее краю, заглянул, но ничего не увидел. Он позвал друга, опустил вниз железку от «Бе-Ка», но все это успеха не имело. Чуть обождав, побежал назад за подмогой.
Ошеломленный услышанным, Вадим сгреб Пафнутия за шиворот.
– Где эта дыра? Веди!
Дыра оказалась провалом аршина два в поперечнике и чернела на белом фоне, словно раскрытая пасть неведомого Левиафана. Вадим достал револьвер, убедился, что патроны в барабане, и просунул руку во тьму.
– Макар! Макар, ты живой?
Молчание. Фризе протянул фонарик, но Вадим отрицательно помотал головой.
– Я и так увижу.
Встав на колени, он знаком приказал Пафнутию держать. Тот кошкой вцепился в суконное пальто, и Вадим с опаской опустил голову в пугающую прореху, мысленно сравнивая себя с цирковым дрессировщиком, чью шею могут запросто перекусить львиные клыки. Но сию же секунду забыл о себе, потому что увидел метрах в трех внизу серый пол, а на нем распластанного Чубатюка. Матрос не двигался и не подавал признаков жизни.
– Он там! Похоже, без чувств…
– Гебрэхен? – засуетился Фризе. – Упаль, поломаль рука-нога?
– Не знаю… Надо посмотреть. Доктор, побудьте здесь, нам с Пафнутием сподручнее. Если что, мы вам поможем спуститься.
Немец был толстоват и неуклюж. Зато ловкому Пафнутию не составило труда юркнуть в провал и, подобно пауку, добраться по неровной стене до неподвижного
