тренер. – Вы меня в могилу сведете…
Рикем с Реем тем временем присоединились к остальным игрокам, аккуратно присев с самого края самого дальнего от Ронтона дивана. Так получилось, что Рикем оказался практически рядом с Руни. Девочка краем глаза покосилась на парня и с удивлением отметила, как странно он выглядит. Раздраженно, потеряно, устало, измотанно, будто вообще не спал ночью.
«Ничего себе, – подумала она. – Неужели так переживает?»
Рикем вдруг шевельнулся и тоже посмотрел на нее. Тренер объяснял что-то Ворту. Рим вполголоса переговаривался с Реем. Руни слышала все это краем уха, но ее взгляд словно приковали к большим, серым глазам Рикема.
– Я потерял артефакт, – его слова, обреченно прозвучавшие в сознании, заставили Руни вздрогнуть. Она изумленно открыла рот, щека Рикема нервно подернулась, она сомкнула губы. – Ты будешь играть вместо меня. Готовься. С Ронтоном сейчас поговорю, наедине.
Руни ошарашено отпрянула, не веря тому, что услышала. Но какая-то ее часть уже начинала потихоньку осознавать сказанное и радоваться. Тем более в правом ухе Рикема действительно не блестело привычное темное колечко сережки.
– Стой! – девочка повела бровью. – В смысле потерял?! У нас же матч через час! Метки артефактов давно зарегистрированы в комитете, ты не подашь ни один заговор!
Рикем измученно вздохнул.
– Да, знаю. Мирдан соан! Без понятия, куда она делась! Выйдешь вместо меня, тебе какая разница. И… не говори никому, ладно?
Руни замолчала.
– Ого… – пролетело в мыслях. – Браза! Вот это да! Похоже она все-таки попадет на поле… – уголки ее губ медленно поползли вверх. – Офигеть. Он потерял артефакт. По-те-рял. Вот влип, парень!
Она снова взглянула на Рикема. Наверное, хотела, чтобы он заметил довольный блеск ее глаз, чтобы прочитал на лице справедливое торжество ее терпения, выдержки, стойкости… Она уже представляла, как ступает под гром аплодисментов на мягкий газон трибольной арены, впереди – немного ссутулившаяся спина Мирха, позади – высокая фигура Никора; четкие, темные тени; забытое, волнующее предвкушение игры; сердце, гулко бьющееся в груди, учащенный пульс крови, бодро бегущей по венам. Она оборачивается и долго смотрит на тех, кому суждено стать лишь наблюдателями на этом удивительном празднике ее триумфа… Смотрит в пустынно-серую глубину глаз Рикема, … и вся яркая, такая живая, почти осязаемая иллюзия мигом превращается в зыбкую кучку пепла, а вместо нее неотвратимо, подобно огромной, ревущей морской волне, с шумом и пеной устремившейся к зыбкому песчаному берегу, накатывает чувство горького стыда и безжалостного, неприятного озарения.
Уголки губ резко падают вниз, блеск взгляда тухнет. Она понимает, что изменит себе, если поступит так.
Ведь Рикем заслужил свое место, заработал его упорным трудом на тренировках, где работал не меньше нее самой, а не болтовней и издевками; ведь тренер выбрал его, ведь тактика на сегодня была подстроена под их тандем с Мирхом. Ведь
