нарушило появление в кафе Марины.
– Мама права, – засмеялась она. – Тебя нельзя оставить одного. Рядом случайно появляются женщины. Причём, очень симпатичные. Хватит, пойдём. Я нашла отличные духи маме и солнечные очки себе…
Женщина, услышав русскую речь, изменилась в лице. Всего секунду назад милое, с немного смущённой улыбкой, лицо искривилось, и в глазах появилась ненависть.
– Русские? – холодно спросила она.
– А что? – Марина, перейдя на английский, с удивлением спросила женщину.
– Я вас ненавижу! Понимаете, ненавижу! – закричала та.
Она резко встала и буквально выбежала из кафе. Мы с Мариной с недоумением посмотрели друг на друга и дружно обернулись к «училке».
– Не стоит обращать внимание, – мягко произнесла она. – Думаю, переживает из-за возможного опоздания на свой рейс. А насчёт русских – мало кто кого и почему не любит.
– Может вы и правы. Спасибо за добрые слова. Удачного вам с сыном полёта, – спокойнее произнёс я и обратился к Марине: – Пойдём, дочка.
Выйдя из кафе, мы пошли в магазин. Вернее, Марина тянула. Я не сопротивлялся, но шёл медленно, отставая от дочери.
В магазине, забыв про случившееся в кафе, Марина с удовольствием стала примерять очки. Одни, другие.
– Папа, посмотри какие лучше! Папа, успокойся… она явно сумасшедшая… Нет, ну скажи!
Мне-то не до солнечных очков: не мог отойти от слов женщины.
– Ну, папа! Ты же слышал другую американку. Не бери в голову.
– Возьми обе пары, красавица моя.
– А духи маме, забыл?
– Почти, – признался я. – Пошли.
Марина уверенно, словно много раз бывала здесь, привела в парфюмерную секцию.
– Давай подарим маме «Шанель #5».
– Почему бы и нет. Мама конечно достойна духов и в той очаровательной коробочке, но, судя по цене, они для жён наших олигархов, – я протянул деньги дочери.
Марина взяла, пересчитала, по-детски кивнула сама себе – денег хватит, – и довольная пошла оплачивать покупки.
Вырвавшись из необъятных соблазнов Дьюти-фри, подошли к большому табло с информацией по улетающим рейсам. Почти против каждого грустная пометка – «задержка».
– Странно, – удивился я, – погода, вроде, наладилась, а «добро» на вылет не дают.
И кто-то услышал мои слова: на табло быстро стали меняться буковки в разделе о статусе рейса. Противное слово «задержка» превращалось в долгожданное «посадка».
Суматоха посадки закончилась. Самолёт «подумал» и взлетел. Принесли ужин. Марина, не успевшая перекусить «на земле», с большим аппетитом съела обе порции. Огромный салон «Боинга» погрузился в полумрак, лишь светились редкие огоньки потолочных ламп, световая дорожка на полу, да отблески телеэкранов. Марина, одев наушники, уставилась в телевизор. Я не люблю фильмы-стрелялки,
