состояло в том, что если мы не справимся, если нас зажмут, с нами под реликтовой броней ничего не станет. Ну, выйдут из строя все камеры и датчики, вынесет лопатки турбин, будем сидеть и ждать, когда прилетит Вершинский, вычистит бухту с воздуха глубинными бомбами и достанет нас, как сардин из консервного картриджа. Таким образом, пусть даже пожертвовав батипланом, он выяснит, чего эти батипланы стоят, не в теории, а на практике. Если ничего, то и не страшно один из них потерять, в океане от него все равно толку не будет, а если «Толстозадый» чего-то стоит, так мы его и не потеряем.
Ксюшу он с нами не отправил, потому что Ксюша с реликтом в крови – сама по себе огневое средство, причем, не слабое. Она ход любой схватки способна переломить в нужную сторону. Но если мы без нее не справимся в море, в океане она нам тоже не сильно поможет.
В общем, нарушать приказ Вершинского не имело смысла. Я понял, что если мы используем всю огневую мощь, мы спасем батиплан, но применить его все равно будет нельзя. В море его нельзя будет использовать из-за секретности, а в океане из-за бесполезности. Получалось, что лишь в точности выполнив приказ, мы сможем доказать возможность применения «Толстозадого» в океане. Никак иначе.
Я поделился соображениями с Чернухой, она признала рассуждения логичными, но поинтересовалась, как мы будем действовать, исходя из этой логики. Вариантов, на самом деле, было немного.
– У нас много ручных бомбочек, ими можно какое-то время сдерживать натиск патрульников, – ответил я. – Можно кидать их прямо из шлюза.
– Для начала пойдет. Но костюм надень, чтобы у тебя радарная проекция была перед носом.
– Да, пожалуй. Но грибок впрыскивать нет смысла, мне же не уходить на большие глубины, возьму несколько дыхательных картриджей на каркас.
– Разумно, – согласилась Чернуха.
Я глянул на монитор и убедился, что глубина под нами чуть более десяти метров, а это смех на палке, не глубина. Тут грибок точно не нужен, от него тут больше проблем, чем пользы. Вот порошковые газогенераторы – в самый раз.
Понимая, что мое присутствие в стрелковом комплексе ничему не поможет, я перебрался в арсенал, сменил кассету в пулеметном бункере, облачился в гидрокостюм, снарядил каркас до отказа бомбочками, в отдельный отсек сунул дыхательные картриджи, забрался в шлюз и закрыл нижний люк.
За это время монитор шлема активировался, и я принял на проекцию гиперволновой сигнал от бортового вычислителя батиплана, способного снабдить меня всей необходимой информацией, включая копию радарной и сонарной проекции. У костюма были собственные средства обнаружения, но я их не стал использовать по двум причинам. Во-первых, броня из реликта поглощает любой сигнал, и сквозь нее радар костюма работать не будет. Во-вторых, вычислитель батиплана несравнимо мощнее имеющегося
