метод Фрейда гораздо сложнее и позволяет проникнуть гораздо глубже, чем первоначальный катартический метод. Его цель – довести до сознания и тем самым разорвать все ложные ассоциативные связи, порождаемые комплексом. Пациент постепенно постигает суть своей болезни, а также получает возможность объективно взглянуть на собственные комплексы. Данный метод можно назвать воспитательным, ибо он трансформирует все мышление и чувствование больного, благодаря чему его личность освобождается от компульсии комплексов и может принять независимую установку по отношению к ним. В этом смысле новый метод Фрейда имеет некоторое сходство с методом Дюбуа[13], несомненный успех которого главным образом объясняется тем, что разъяснения и убеждения, лежащие в его основе, заставляют пациента изменить отношение к своим комплексам.
[42] Поскольку психаналитический метод всецело базируется на эмпирической практике, его теоретические основы по-прежнему весьма туманны. Надеюсь, мои ассоциативные эксперименты сделали доступными для экспериментального исследования по меньшей мере несколько пунктов, хотя таким способом удалось преодолеть далеко не все теоретические трудности. На мой взгляд, главная сложность заключается в следующем. Если, как предполагает психанализ, свободные ассоциации ведут к комплексу, Фрейд приходит к логическому заключению, что этот комплекс связан с отправной точкой или исходной идеей. Можно возразить, что установить ассоциативную связь между огурцом и слоном не так уж и трудно. Однако при этом мы забываем, во-первых, что в анализе задана только начальная точка, а не цель; а во-вторых, что сознательное состояние – это состояние не направленного мышления, а расслабленного внимания. Здесь можно было бы заметить, что комплекс и есть главная мишень и что, в силу независимого чувственного тона, ему присуща выраженная тенденция к воспроизведению, в результате чего он «всплывает» самопроизвольно, а затем, словно по чистой случайности, оказывается связанным с исходной точкой.
[43] Это, безусловно, возможно в теории, однако на практике все происходит иначе. Комплекс, по сути, не «всплывает» свободно; он заблокирован в высшей степени интенсивными сопротивлениями. Зачастую вместо него «всплывают» на первый взгляд совершенно непонятные промежуточные ассоциации, в которых ни аналитик, ни пациент не видят никакой связи с комплексом. Когда же мы анализируем всю цепь, ведущую к комплексу, значение каждого отдельного звена становится очевидным, часто самым поразительным образом, так что никакой специальной работы по интерпретации не требуется. Любой, кто достаточно долго практикует анализ, может убедиться, что в таких условиях воспроизводится не просто что-то, а всегда нечто, имеющее отношение к комплексу, хотя эта связь не всегда ясна априори. Необходимо свыкнуться с мыслью, что даже в этих последовательностях ассоциаций случайность заведомо исключена. Так, если в цепи ассоциаций обнаруживается непреднамеренная ассоциативная
