долго одни не будем, скоро других найдём, сколько их таких и т.п. озвучивать не хотелось. Пили в основном молча и как-то уныло. Чувствовали себя подавленными. Курили часто. Надоело всё это очень скоро. Первый друг сказал, что пора спать. Второй предложил вызвать на последок проститутку, оторваться с ней по полной, а с завтрашнего дня начать жить вместе («вон сколько пацанов живут так, только в выигрыше все от этого»), отношения с женщинами прекратить до… Там будет видно… Пришло время разобраться в себе, перестать довольствоваться кем попало и тратить время на выстраивание ненужных связей, взять от жизни всё, не быть привязанными ни к чему и ни к кому… Кроме самих себя… Договор клятвенно скрепили алкоголем.
К тому моменту, когда прибыла девушка по вызову, первый уже уснул. Второй всё это время пил. Девушка, оказавшись в квартире, и увидев, что молодой человек не один, предложила секс втроём за умеренную доплату. Второму было всё равно. Втроём, так втроём, отчего не разделить очередное тело с другом. Растолкали первого друга… Тому со сна и в пьяном угаре тоже это предложение странным и необычным не показалось. Очнулся он тогда, когда почувствовал на себе мужские руки, ощутил как его тела касается мужской половой орган…
С той ночи друга он не видел.
Каждый остался сам с собой.
Уйти, чтобы остаться
«Все разочарования – безделица –
по сравнению с разочарованием в себе».
М. Эбнер-Эшенбах
Она смотрела на него, испытывая жалость и отвращение одновременно. Их, – жалости и отвращения, – было поровну. Для неё казалось странным такое пропорциональное соотношение, очень странным и очень непривычным. Обычно эмоции кипели и бурлили, овладевали ею полностью – зашкаливали. И всегда на фоне этой гаммы чувств, аккордом, трезвучием, без разницы как назвать, иногда диссонируя, ярко выделялась одна эмоция. И она с удовольствием, с ощущением себя опытным серфингистом всегда «ловила волну». Всегда, в любой ситуации.
«Погружение в жизнь» всегда было полным. Она не признавала полутона. Знала, что есть много оттенков, расцветок, но у себя лично в чувствах, в эмоциях ценила именно это буйство сочных красок, как в мажорном, так и минорном сопровождении. Музыка всегда жила в ней. Нет, она не музыкант, ни по призванию, ни по профессии. Ни один музыкальный инструмент толком не освоила, по-честному, и не старалась. Пела, по мнению других – красиво, душевно, а в собственной оценке – гнусавым голосом и не в такт. Но музыка всегда жила в ней, звучала… А теперь…
Она смотрела на него и не испытывала к нему ничего, кроме жалости и отвращения. На фоне полной тишины. Музыка исчезла.
Звенящая тишина.
Жалость.
Отвращение.
Пустота.
Всматривалась в него, прислушивалась к себе, – ничего! Подошла к зеркалу… Всмотрелась в собственное отражение…
